– Так говорите.
Гиларди неуверенно поджал губы – к мгновенным переменам в поведении ведьмака он до сих пор не мог привыкнуть, но все же объяснил:
– Я… я беспокоюсь. Время идет, прошла уже целая неделя… А мы все тренируемся.
– Чтобы соваться в смартхаус, и года тренировок будет мало, – изрек ведьмак. – Но, кажется, я вас понимаю. Вы беспокоитесь за дочь?
– Конечно беспокоюсь!
– Я наводил справки. Один орк провел во встревоженном смартхаусе девятнадцать лет, прежде чем его случайно освободили. Вашей дочери ничего не грозит, если она не натворит глупостей, а от этого мы ее недвусмысленно предостерегли. О проблеме пищи и гигиены я вам уже неоднократно рассказывал, в смартхаусе смертоносен только внешний периметр. Жилой же сектор скорее напоминает комфортабельную тюрьму. Сколько раз еще нужно это повторить, чтобы вы перестали донимать меня подобной ерундой?
Гиларди уставился в пол.
– Если бы у вас были дети… – начал он, скрипнув зубами.
– У меня нет детей и никогда не будет, и вы знаете почему, – холодно прервал его Геральт. – И если вы прекратите демонстрировать отцовские чувства, вы меня крайне обяжете. Я восприму только то, что послужит делу, за которое я взялся. Я гарантирую результат, а вы не морочите мне голову эмоциями. Это последнее предупреждение, господин Гиларди, за следующий срыв я назначу денежный штраф. И буду повышать его за каждый очередной срыв. Вам ясно?
– Ясно, – буркнул Гиларди и почти без сил откинулся в кресле минивэна.
– Вот и прекрасно. Следующая тренировка завтра в семь. Поехали.
– Стоп! – свистящим шепотом скомандовал Геральт, и Гиларди послушно застыл посреди подвала с поднятой ногой. В голове его не пронеслось ни единой мысли. На команды ведьмака он теперь реагировал без участия разума – на голых, недавно вколоченных рефлексах. Шла середина третьей недели тренировок.
– На пол! – рявкнул Геральт, сам тоже падая.
Гиларди рухнул в лужу, подняв не так уж много брызг. В падении он задержал дыхание и зажмурился – кому охота наглотаться отвратительной вонючей жижи? И глаза от нее жжет невыносимо…
Ведьмак лежал в такой же луже чуть правее. Гиларди неожиданно осознал, что почти не интересуется причиной, по которой Геральт заставил его изображать свинтуса в грязище.
Над затылком с жутковатым шелестом что-то пронеслось, аж волосы шевельнулись, не поймешь – от испуга или близкого движения. Начинало помалу шуметь в голове: организму хотелось дышать.
– Вдох! – примерно через полминуты позволил ведьмак.
Гиларди чуть приподнял голову, выдохнул-вдохнул и снова плюхнулся лицом в грязь.
– Вперед ползком! – не унимался ведьмак.
Хорошо: когда ползешь, можно более-менее нормально дышать. Гиларди продвинулся метров на шесть вперед, и вдруг локти его потеряли опору: он окунулся во все ту же жижу передней частью тела чуть ли не по пояс. Это было столь же неожиданно, сколь и неприятно. Растопырив ноги, квартерон попытался удержаться от того, чтобы не погрузиться полностью. Частично это получилось, вдобавок спустя пару секунд крепкая рука ведьмака сграбастала его за поясной ремень и вынула из некстати подвернувшейся на пути ямы.