– Куда вернулся?
– На завод. Больше ему неоткуда взяться. И возвращаться некуда. Только на завод.
На обратном пути Геральт почти не соблюдал мер предосторожности.
Когда они пересекали последний фабричный двор, стала видна тонкая струйка сероватого дыма, что расплывающейся свечечкой тянулась в осеннее харьковское небо. Геральт подумал, что его первые подозрения, похоже, оправдываются.
Он угадал. На месте ладной желтой «Десны» теперь полыхал почерневший остов. Горячий воздух рождал над пламенем полупрозрачных фантомов.
Таксист при виде этого остолбенел, потом издал протяжный жалобный стон:
– А-а-ф! Лапушка! Моя «Деснуха»!
На него жалко было смотреть: как и любой водила, орк успел за долгие годы крепко привязаться к своей верной легковушке. Утратить ее – все равно что утратить частицу себя. Геральт вполне понимал его чувства.
Но отнюдь не разделял их.
– Я предлагал тебе убраться, орк. Теперь не хнычь.
Таксист – точнее, уже экс-таксист – обратил к ведьмаку замутненный взор.
– Система тебя побери, ведьмак! Не зря вас проклинают живые: не успеешь с вашим братом связаться – тут же приходит несчастье.
– Есть такое дело, – не стал возражать Геральт. – Но кто тебя за мною тянул?
Орк отвернулся и глухо сказал:
– Никто.
– Вот и не хнычь теперь, – повторил Геральт. – Лучше подскажи, где тут поблизости заночевать можно, чтоб не на голом полу и не с крысами в обнимку?
Будучи чернее тучи, орк все же нашел силы вести осмысленную беседу:
– А ты – что же… Раздумал уезжать на юга?
– Раздумал. Когда с завода выходит такое – ведьмаку негоже уходить. Да и глупо бежать от заработка.
– А с чего ты взял, что я буду тебе помогать?