– Угу, – промычал тот, вставая. И громко добавил: – Если кто-нибудь что-нибудь вспомнит – уж не поленитесь сбегать к нам, сообщить, ладно?
Ведьмаки ушли, не прощаясь и не оборачиваясь, хотя три десятка взглядов долго буравили им спины.
Минуты через три, когда свернули на аллею, ведущую к проходной, Ламберт словно бы с неохотой спросил:
– Знаешь, кого еще нужно потрясти?
– Кого?
– Комбинатских техников, – сообщил Ламберт невозмутимо.
Геральт встал, как будто на стену наткнулся.
– Тут есть техники? – выдохнул он, не скрывая удивления.
– Есть, как выяснилось. Двое.
– Шахнуш тодд, Лам! Да к ним нужно было идти в первую очередь!
– Не уверен, – Ламберт с сомнением покачал головой. – Если бы это были стóящие техники, руководство клана нас с ними давно свело бы. А еще вернее – вообще не стало бы обращаться в Арзамас.
В словах Ламберта имелся известный резон: громким словом «техник» нынче не стеснялся именовать себя любой пройдоха, наугад копающийся в железных потрохах разнообразной машинерии, которая перманентно вырастала на заводах Большого Киева. «Техники» эти в профессиональном смысле представляли собой примерно то же, что полуживая кляча на элитных бегах. Результаты их изысканий вполне предсказуемо стремились к нулю, а авторитет в среде публики, реально близкой к тайнам науки и техники, и вовсе располагался в области отрицательных значений.
– Если это плохие техники, много мы из них не вытрясем, – без особого энтузиазма произнес Геральт. – Но ты прав, наверное, сходить к ним стóит. Даже если это полные тупицы, они наверняка регулярно суют носы в такие места, куда нормальный комбинатский работяга либо поленится соваться, либо поостережется.
– Вот и я о том же, – буркнул Ламберт. – Пошли, я знаю, где они обычно ошиваются.
– И где?
– В библиотеке. Шо-то роют.
Геральт усмехнулся и передразнил:
– Шо-то! Ты начал говорить как южак, дружище Лам!
Ламберт лениво отмахнулся:
– Да и пусть. Это заразно, оказывается.