Геральт шагнул вперед и встал в проеме, почти загородив его. Подстроил зрение под скудноватое освещение и для начала взглянул – нет ли в будочке еще чего-нибудь, кроме странного диска?
Круглое (точнее, цилиндрическое) помещение было совершенно пусто – только упомянутый диск по центру да немного битого кирпича ближе к стенам. Ну и пылищи тоже много, куда ж без нее. Пол был сплошной: ни люков, ни проломов или щелей, потолок тоже. Слепые стены, лишенные окон, – нештукатуренные, просто кладка.
– Пузырек с последней таблеткой, – сказал Ламберт и наконец спрыгнул с двери. – Да и ту кто-то пытался жевать.
Сравнение было бредовое, но точное – не отнимешь.
– А поплодотворнее версий нет? – проворчал Геральт. – Тебе эта тварь знакома?
– В первый раз вижу. И никогда ни о чем подобном не слышал.
– Я тоже. Давай-ка ее перевернем.
Багром, который Геральт так и не выпустил из рук, диск был поддет, Ламберт ногой помог поставить его на ребро и несильно пихнул. С лязгом, совершенно неметаллическим, диск упал «брюхом» кверху, пару раз качнулся и застыл. «Брюхо» ничем не отличалось от «спинки» – такое же тронутое ржавчиной и мятое. По правде говоря, Геральт вообще не заметил кардинальных перемен, разве что география вмятин стала немного иной.
Ламберт рискнул, наконец, спрятать пистолет и попытался заглянуть в щель между плитами, подсвечивая себе мобильником. Геральт тоже опустился на колени и глянул – щель выглядела просто как неглубокий желобок, без трещин и отверстий, ведущих вовнутрь неведомого агрегата. Даже от ствола никакого следа не осталось – ведьмаки в итоге не смогли отыскать место, откуда он высовывался, хотя честно старались.
– Мистика какая-то! – покачал головой Ламберт, встал и принялся отряхивать одежду. – По-моему, он неопасен. Сто раз мог бы уже нас подстрелить, дрянью какой-нибудь уколоть или кислотой брызнуть. Я уж не говорю шарахнуть добрым разрядиком.
– Позови-ка девчонку, – попросил Геральт напарника.
– Йо! – сказал Ламберт. – Я о ней и забыл. Ща!
Он торопливо вышел наружу. Спустя несколько секунд донеслось:
– Эй, душа моя! Поди-ка сюда.
«Эк он по-свойски, – подумал Геральт с неодобрением. – Переигрывает».
Валентина, однако, не протестовала: послушно присоединилась к осмотру, правда молча. Без единого слова.
– Рассказывай, – буркнул Геральт, опираясь на древко багра как на посох. – Что это, откуда и все такое. А то до вечера так можно простоять.
– Не больно много рассказывать придется, – призналась девчонка. – Года четыре назад неподалеку от пролива берег размыло – земля в том месте прям пластами на пляж отваливалась и падала. Ну и обнажилось вот это… Я к морю ходила, смотрю – что-то из склона торчит полукруглое. Землю счистила – вроде железяка какая-то. Неизвестная. Я ее откопала, поглазела немного да и бросила. А в прошлом году вдруг вспомнила, когда мы с приятелем… гуляли. Я ему и показала – смотри, мол, какая штуковина занятная. Хорошо бы ее, говорю, расковырять да взглянуть, чего внутри за машинерией прячется. В общем, пригнали мы грузовичок, на брезенте эту штукенцию наверх втянули, погрузили и привезли в мастерские у второго цеха. Но второй цех буквально назавтра закрыли, и почти полгода туда не было доступа; в мастерские, понятно, тоже. И как-то весь наш исследовательский пыл постепенно угас. А уже позже, когда я окончательно поняла, что Корней – поганый техник, решила я эту штуку на всякий случай припрятать до лучших времен: вдруг пригодится? Ну и припрятала. Пригодилась она, как думаете?
– Это все, что ты знаешь? – спросил Геральт как всегда, когда общался с малознакомыми живыми, преувеличенно сухо.
– Все.