— Один из постов. Всего постов семь, у трассы, у лестницы к пляжам, у…
— Ладно, понятно. Дальше что? Куда он направился после того, как набрал… гм… кефиру?
Чеботарев виновато развел руками:
— Неизвестно, Константин Семеныч. Его опознали только вечером, Шериф проглядывал результаты сегодняшних съемок и сразу дал знать Коршуновичу, когда его узнал.
— Между прочим, — задумчиво заметил Золотых, — он ведь тоже наша цель, Степа. Я думаю, он многое может рассказать о волчьем гене. Он цель не менее важная, чем Варга. Варга без Шадули — никто. А Шадули может вырастить волков для кого угодно. Разумеешь?
— Конечно, Константин Семеныч, разумею… — подтвердил Чеботарев.
— Слушай, — неожиданно спросил Золотых, — ты меня раньше просто «Семенычем» называл. А теперь только по имени-отчеству. Это еще отчего? Лампасы действуют?
Чеботарев смутился:
— Ну, в общем…
Золотых удрученно вздохнул:
— Н-да. Выбился на старости лет в начальство… Ладно, Степа, труби совещание. Будем обнюхивать этот санаторий…
Все еще многочисленные курортники всецело внимали колдовству бархатного сезона, но даже на взгляд их было уже меньше, чем летом. Детей вообще почти не осталось — поувозили детей домой, школа ведь.
Арчи всегда любил это время. Любил именно сентябрь — когда аборигены побережья наконец-то могут выключиться из бешеной сезонной гонки и впервые с мая вздохнуть спокойнее. Очереди пропадают, море спокойное, пиво — холодное, да и жара уже не та.
Тем более Арчи был счастлив после туркменской духовки.
Пресловутый санаторий над тайной базой «Чирс» отстоял от побережья на добрых пять километров по горизонтали и метров на семьсот по вертикали. Дорога-серпантин, что вела к нему, ответвлялась от трассы Алушта — Судак и имела протяженность не менее десяти километров. Места здесь были заметно менее людные, нежели на запад от Алушты: потому как бархатный сезон, а тут почти нет фешенебельных курортов. В основном — дома отдыха для обывателя со средним доходом, стоянки для туристов-экипажников и палаточные городки дикарей. Даже в разгар лета движение по трассе трудно было назвать особенно оживленным — это вам не участок Алушта — Ялта — Форос.
— Хорошее пиво, — похвалил Генрих, дегустируя очередной местный сорт.
— А то! — согласился Арчи, тоже отхлебывая.
Они сидели под навесом, у небольшой забегаловки-кафешки с видом на берег и ждали курьера от сибиряков.
Дабы не привлекать внимания, все люди, задействованные альянсом в очередной операции, были расселены по окрестным базам, домам отдыха, санаториям; многие притворялись трассерами и дикарями. Донецкий санаторий просто и ненавязчиво взяли в клещи, контролируя все поставки и контакты его с внешним миром.
Спелеологи-итальянцы и спешно приглашенные спецы-прибалты из «nopea reagoida» зарылись, как кроты, в землю, прозвонили пустоты и приблизительно установили местоположение подземной базы. Сибиряки наводнили следящими москитами крымский пахучий воздух, но, похоже, у Варги был организован мощный противомоскитный заслон, потому что до донецкого санатория москиты еще добирались и транслировали картинку, а вот дальше — хренушки. Утешало только то, что осы, пожирающие москитов, ничего не могли рассказать своим хозяевам. Подобные селектоиды, будучи однажды выпущенными, уже никогда не возвращаются к матке. Как, впрочем, и те же москиты.