А потом дверца хлопнула, отгораживая их от посторонних глаз, ушей и носов.
— Сеанс, — пояснил Ваня и откинул матрицу ноутбука, выуженного из бардачка. Проводов никаких подключать не требовалось, работали по инфралинку через бортовой усилитель. Мощности вполне хватало, ибо какой же навороченный джип без навороченной антенны?
— Ситуацию, живо, — потребовал с экрана генерал Золотых.
Генрих взглядом предложил высказываться Арчибальду.
— Опознаны двое: Руслан Эльяшов и Фарид Юнусов.
— Третий?
— Третий — мой знакомый, Николас де Тром, Лутченко и Шабанеев его, несомненно, помнят. Кажется, теперь он подрабатывает бутербродом у местных яхтсменов. Вербует клиентов. Эльяшов и Юнусов, похоже, с ним о чем-то договаривались.
Золотых на миг отвернулся, задал плохо слышный вопрос, получил ответ, из которого Арчи тоже не разобрал ни слова, и уже в микрофон велел:
— Десятиминутная пауза. Эльяшова и Юнусова ведут; шерстим местность на предмет теней, потом Арчи идет на контакт с де Тромом. Цель — выяснить, о чем шел разговор. Разрешаю часовой загул, буде таковой потребуется. Далее — доклад, далее — по обстоятельствам. Экстренный отзыв по варианту два. Вопросы?
Арчи сумрачно поинтересовался:
— Надеюсь, никто не предположил, что Ник в это впутан?
Золотых с укоризной поглядел на де Шертарини.
— Шериф, — попросил он. — Не усугубляй.
Арчи поморщился:
— Есть…
— Что ваш бутерброд?
— Бредет по пляжу, — доложил Шабанеев, глядя в бинокль. — Медленно. И печально.
Арчи повторил. В микрофон.
— Десять минут, отсчет пошел. Если де Тром вознамерится уходить вовсе — форсируйте. Отбой.
Экран вмиг стал белым и бессмысленным.