По правде говоря, Гном ожидал, что к арестованным полагается входить с охраной. Но его просто пустили внутрь. Что ж… Надо пользоваться.
Он подошел к первой двери и заглянул в крохотное окошечко. Сразу стало понятно, почему об охране не позаботились: камера была перегорожена надвое сплошной органической сеткой-мономорфом, и один из Шарадниковых — Валентин — находился по ту сторону этой сетки. Как койот в зоопарке.
Дверь открылась совершенно бесшумно. Шарадников, сидящий в углу на низеньком топчане, вскинул голову. Гнома он, конечно же, не узнал.
Гном, не теряя ни секунды, просунул ствол второго, заряженного не парализатором, а полновесной смертью, игломета в ячейку сетки и нажал на спуск.
Последний раз промахивался он еще в детстве.
Шарадников с удивленным лицом растянулся на кушетке. Яд действовал практически мгновенно; в отличие от деда-вахтера бывший агент «Чирс» успел что-то заметить, но не успел отреагировать.
Дверь камеры Гном тщательно запер, как и требовал бдительный страж на входе.
Второго брата Гном пристрелил так же быстро и бесстрастно. Последний раз он переживал после убийства двадцать два года назад.
Не забыл он запереть и вторую камеру. После этого спрятал разряженный игломет и приготовил в рукаве безотказную малютку с парализатором.
На стук в дверь страж отозвался почти сразу.
— Так быстро? — удивился парень, опять поправляя фуражку.
— Да вот, забыл, — сокрушенно вздохнул Гном и выпустил стрелку. И вторично успел подхватить падающее тело.
Этого пришлось оставить как есть, потому что коридор перед камерами был совершенно пуст, если не считать каких-то плакатов на стенах. Не за плакатами же его прятать?
Быстро, но без суеты Гном направился клифтам. В дальнем конце противоположного крыла кто-то курил в коридоре и негромко переговаривался. Глазок лифта светился красным; торчать в холле, зная, что внизу в любой момент может подняться опасная суматоха, Гном просто не смог. Ведь рядом была лестница, огибающая шахту лифта.
И он, пересчитав ботинками ступени, спустился по ней.
Холл по-прежнему оставался пустым; вахтер сидел в кресле и казался просто спящим. Турникет почему-то не захотел вращаться, возможно, вахтер должен был отключить какой-нибудь стопор, и пришлось просто перемахнуть через ограждение, благо возразить все равно никто не мог.
Уже на улице Гном взглянул на часы. Семь минут. Все заняло у него всего-навсего семь минут… Ну семь тридцать две, если совсем точно. Он отводил себе от десяти до пятнадцати.
Впрочем, еще ничего не закончилось. Предстояло еще дойти до экипажа и благополучно уехать.
Гном привычно подавил в себе естественное желание броситься к экипажу бегом. Он не имел на это права — даже сейчас, в самом конце дела. Как профессионал.
Только отъехав на квартал-другой, он смог расслабиться.