Ария

– Мы с принцем ровесники и, само собой, стали друзьями, Крей и Зорг были еще подростками, их родители, ваши бабушки и дедушки, – он кивнул в нашу сторону, – слишком консервативны и не принимали участия в наших проделках. Так вот. Гарольд поручил мне разработку дирижабля, гондолы или другой конструкции, способной перевозить людей, – продолжал Горн. – Я усиленно трудился в королевской мастерской и через пару лет смог предоставить опытный образец. Он поднимался вверх с помощью горячего воздуха, я бы не смог поднять подобную махину. А вот перемещать вперед, назад, вправо, влево должен был я. Тестовые испытания прошли успешно. В первый полет должны были полететь сам Гарольд, его слуги и ближайшие друзья. Мы собирались пролететь над морем и добраться до Верганы, чтобы с пафосом появиться перед глазами родителей его молодой жены.

Маг глухо закашлялся. Мы с Дарием терпеливо ждали продолжения.

– С самого начала все пошло не так, как планировалось. Я плохо себя чувствовал, накануне не спал всю ночь, сидел с врачом у постели жены. Люсинда тяжело переносила беременность нашим первенцем. Плюс от погодников пришли плохие прогнозы. Как я не просил Рема отложить полет, тот был неумолим. Ему просто необходимо было похвастаться перед королем Верганы и заодно утереть нос отцу, который не слишком верил в наше предприятие. Когда мы пролетели чуть меньше половины, в море нас настигла гроза… – Горн надолго замолчал, погрузившись в воспоминания. Что за ужасы мелькали перед его глазами? На миг я представила бушующий шторм с бьющими наугад молниями, мотающийся под порывами ветра крошечный безвольный шарик, и поежилась от внезапного озноба.

– Так вот, – прокашлялся Горн, – как вы уже поняли, дирижабль развалился на части. Он не был приспособлен к таким перегрузкам или решающую роль сыграла молния, ударившая в корпус – не знаю. На борту творился ад. В меня вцепился принц и кричал, как сумасшедший: «Защити меня!» Наверное, это его и спасло, ведь когда дирижабль окончательно разрушился, и все полетели вниз, Гарольд был со мной. Я старался удержать в воздухе еще хоть кого-то, кроме нас. Меня хватило на пятерых друзей. Но силы быстро слабели, и его высочество приказал остальных сбросить в море, оставив только нас двоих. И то последние пару сотен метров до берега мы добирались вплавь.

Горн опять замолчал.

– Отец мне рассказывал о какой-то трагедии при первом тестовом испытании дирижабля, – произнес задумчиво Дарий, – тогда погибли наследники самых родовитых семей королевства, огромная утрата для верхушки ариев. Обвинили во всем вас. Вы недоработали модель дирижабля, и разработку полетов прекратили надолго.

– Все вранье. Модель была рабочая, и полет был далеко не первым, – отозвался Горн, – если бы не упрямство принца… – он зло ругнулся и продолжил уже нормальным тоном. – …Ремы скрыли участие Гарольда, все было преподнесено так, что это я сам пригласил друзей на пробный полет, не обеспечил должную безопасность, нарушил правила и так далее. Горны оказались в опале. Гарольд, конечно, написал мне, что когда станет королем, вернет почести, пригласит обратно во дворец, но мне тогда уже было все равно. Родился сын и у него не оказалось магии. Вот это было настоящее горе.

Горн со стоном склонился, обхватив голову руками, на морщинистых щеках блеснули слезы. Разве это горе? Я бы с радостью отдала всю свою магию, не задумываясь, только бы родители были живы.

– Много лет я искал причины потери магии и способы ее вернуть, – хрипло продолжил он, – всю жизнь положил на это. Перечитал гору разных книг, посетил все библиотеки во всех уголках страны. Когда Гарольд стал королем и вернул меня в столицу, я попросил место директора королевской школы, чтобы иметь доступ к главной библиотеке. Он не отказал мне.

Да, я видела надпись под его портретом, висящим в библиотеке, – бывший директор. Горн действительно год или два руководил школой, после директором стал арий Китеп.

– Ничего не обнаружив толкового, я уволился. Затем, пользуясь виной Гарольда, пробрался в королевскую сокровищницу, пообещав ему найти формулу возврата магии и возвратить всем бывшим семействам магический дар. Мой наивный бывший друг никогда не интересовался книгами, они столетиями пылились на полках сокровищницы. А там было много всего интересного, – Горн мерзко захихикал и закончил победным тоном: – Теперь уже нет.

– Почему? – холодно поинтересовался Дарий.

– Потому что, я уничтожил все книги! И теперь формула возврата магии только здесь, – он пару раз стукнул пальцем по своему лбу.

Мы с Дарием ошарашенно смотрели на сумасшедшего старика.

– Магию можно вернуть?! – взвизгнула я ошеломленно.

– И вы нам не расскажите ее? – произнес Дарий одновременно со мной.

Горн громко засмеялся.

– Нет-нет! – заявил он самодовольно. – Я не дурак. Это знание умрет во мне. Вы никогда его не узнаете! Глупые, глупые детки! – его смех превратился в хрип, а потом в сухой лающий кашель. Через время он продолжил. – Неужели вы не заметили, что магия остается в крови, даже если человек перестает быть магом? Она как бы засыпает. Нурвы давно не умеют создавать иллюзии, но они наряжаются, как клоуны, в яркие блестящие тряпки и пускают пыль в глаза.

Я, подумав, согласилась с ним. Оттана всегда была увешана драгоценностями с ног до головы. Дом Нурвов в Шалире был самым высоким и помпезным, с позолоченной крышей, блестевшей так ярко, что по ней давно стали измерять расстояние, так как видно ее было со всех уголков Шалира – справа от дома Нурвов, за квартал на север от дома Нурвов и так далее.

Горн ехидно продолжал: