Ария

– Во сколько мы выезжаем? – хрипло спросила я.

– На рассвете, – ответил Дарий, мельком взглянув на висящие часы. Стрелки показывали полночь.

– Иди спать. Я останусь. Все равно не смогу заснуть.

Дарий пожал плечами.

– Как хочешь, – и вышел из палаты.

В отделении для тяжелобольных стояло четыре койки. Все они были заняты. В углу на стуле дремала медсестра. Тяжелый запах крови, гноя, боли впился в меня, словно клещами, заставляя непроизвольно задерживать дыхание. Мужчина с обрубками вместо ног метался во сне, тихонечко постанывая. Я подошла ближе – Хорн в тусклом свете лампы был похож на мертвеца. Белоснежная простынь делала его лицо абсолютно бескровным. Заострившиеся черты, ввалившиеся глазницы, провалы ноздрей, синие губы. Нежилец. Я испуганно коснулась ледяной кожи – пульс едва прощупывался, но он был. Пока.

Опустившись на краешек кровати, я взяла руку Хорна, пытаясь согреть ее в своих ладонях.

Нет. Я не плакала. Только что-то мокрое текло по щекам и капало на простынь. Я вдруг представила этот мир без него, и стало невыносимо горько. Самодовольный, эгоистичный, наглый, заносчивый, дерзкий. Он наполнял и расцвечивал этот мир, нет – мой мир, яркими красками, заставляя мне злиться, ненавидеть… и восхищаться им. Без него мир уже не станет прежним.

Сколько же еще нужно потерять близких, друзей, родных, чтобы навсегда разочароваться? Чтобы мир превратился в черную выжженную пустыню? Или Тор и станет этой последней каплей?

Я вытерла мокрые щеки.

Он всегда меня спасал. Его не было, когда меня оскорбляли или унижали, зато, когда реально требовалась помощь и моей жизни угрожала опасность – он был рядом. Пусть с неизменными пошлыми намеками, пусть с похабными шуточками, но действия сами говорили за себя. А ведь это главное.

Как жаль, что я всю жизнь следовала правилам. Я не делала ничего безумного, сумасбродного, такого, о чем бы пожалела, но о чем бы потом вспоминала. С улыбкой или со слезами. Все равно.

Я совру, если скажу, что никогда не представляла, каким страстным он может быть. Особенно после того, как услышала восхваления арии Касси, когда та закатывала глаза перед девчонками и шептала с придыханием: «Он великолепен».

А может, зря? Зря я отталкивала, зря не поверила в серьезность, когда он предлагал сбежать после бала?

Я склонилась к лицу Хорна, прислушиваясь к поверхностному дыханию.

– Пожалуйста, не умирай, – прошептала тихо, почти беззвучно, судорожно стараясь найти правильные слова, те, которые заставят его бороться, заставят хотеть выжить.

– Помнишь, ты звал меня в свою спальню, предлагал стать любовницей. Так вот. Если ты еще раз меня пригласишь – я приду. Только позови.

– Нет, – вдруг прошептал Хорн, открыв потускневшие глаза.

Я вздрогнула от неожиданности. Оказывается, он все это время был в сознании? И слышал, что я говорила? Сердце заныло – какой позор, он отказался! Я сама предложила ему себя, а он не захотел!

– Женой…