Звали того Рогин. Был он из богатого клана Красной Скалы. Хоть и на седьмых ролях. Десять лет назад, когда ему было двадцать лет, ему поручили сопровождать караван с различными богатствами. Нет, караван вел надежный купец, он, скорее, представлял интересы клана. Караван этот так и не дошел до своей цели. На него налетала большая банда разбойников. Фактически, маленькая армия одного черного мага. Некроманта и все такое. Почти всех караванщиков и охрану перебили. А Рогина захватили и привезли к некроманту. А тот живо интересовался секретами клана Красной Скалы. Он показал пленнику зомби, которых наделали из его спутников, потом при нем убил еще несколько человек и гномов, и тоже наделал нежити.
Потом грозил и требовал разные секреты. Сначала мелкие и малозначительные. Потом все более важные. И каждый раз Рогин не призывал богиню смерти, так как очень хотел жить.
Когда некромант узнал все что хотел, он не убил Рогина, так как обещал сохранить жизнь. А просто продал для работ в шахтах.
— Это называется, отрезать от пирога по кусочку, — задумчиво прокомментировал Дубов. — Вроде бы каждый кусочек не так уж важен, а в итоге весь пирог того… тю-тю.
— Я очень пожалел, что смалодушничал, и не убил себя сразу, как надо было сделать, — грустно сказал гном. — Некромант нанес огромный вред интересам клана. И я потом узнал, что меня объявили предателем и вычеркнули из скрижалей. Несколько раз меня продавали. Во время одного из обвалов я лишился руки. Но меня все равно ценили, так как я прирожденный камнелом. А потом неожиданно выкупил тот купец для орка. И я рад, что вы не дали мне еще и вам навредить.
На следующий день Дубов осмотрел, что получилось из одежды вожденка, которую гном перешил для себя, покачал головой. Потом поспрашивал Рогина и окончательно выяснил, что тот не умеет ни черта. Кроме дробления камней, гном еще разбирался в драгоценных камнях и все. Ни языков, ни географии, ни экономики местной, ни еды приготовить, ни воевать, ни других полезных в дороге умений.
— Я сначала с детства сидел в конторе и подавал бумажки, а потом работал в шахте, — развел рукой гном.
— Так вы же небедные были. У вас что не было какой-то школы или учителей?
— Были, но я… Эх, да что теперь скрывать. Это уже такие мелочи на фоне остального. Неинтересно мне это было. Учился я еле-еле. А потом меня выгнали из школы. И родичи, после взбучки, пристроили в свою контору. Но там ничем не нагружали. Просто время проводил.
Андрей выдал гному задание сделать в полу скалы глубокое укрытие. На случай если опять какие маги заявятся и устроят бомбардировку. Обрадованный Рогин с энтузиазмом взялся за долбление и просто поразил спутников скоростью камнебойных работ.
Двое орков куда-то уехали на динозавре, а остальные мрачно слушали стук кирки, и, похоже, гадали, что задумали осажденные.
Вечером Чая сказала, что ей очень надо обернуться, так как долго без оборота чревато ухудшением настроения, а проще говоря, срывом крыши. Андрей с ужасом подумал, чем это может кончится. Гном был и так изрядно подавлен, а гоблинка, несмотря на свои недостатки была довольно храброй и даже доблестной. И к рассказу камнетеса отнеслась без капли сочувствия.
Но потом его осенило. Он легко согласился, но едва явившееся чудо, сокращенно от «чудовище», разинуло свою кривозубую пасть, явно собираясь одним духом высказать Рогину все что о нем думает, как Андрей резко ее развернул и сунул под нос целый стаканчик коньяка.
— Думаешь напьюсь и вырублюсь, шеф? Хрен тебе! — каркнула Чая и залпом осушила благородный напиток.
Пока гоблинка переводила перехваченный дух, Мигуэнци вскричал:
— Что ты наделал! Думаешь она пьяной будет лучше?
— Ха! — только и успела сказать та и рухнула на камни, разбив себе нос.
— Пусть поспит. Надеюсь, как раз сутки, — удовлетворенно хмыкнул Андрей и потряс пузырьком из запасов ассасина.
Зря надеялся. Оборотница оказалась крайне крепка организмом и проснулась уже в обед следующего дня. Но успела высказать оторопевшему гному только первые пункты, описывающие его полное ничтожество, как сзади подошел человек и с размаху всадил в тощую ягодицу иглу, щедро смазанную сонным зельем внутримышечного действия. Чая оглушительно завизжала и кинулась было на Андрея, но он легко стукнул ее кулаком в челюсть. Та отступила на шаг, потрясла головой, а потом благополучно уснула.
Проснулась она только утром и под угрюмым взглядом командира сразу обернулась милой кошечкой.