Когда Андрей оказался подальше от гнома с кошкой, он вопросительно посмотрел на Мигуэнци. Тот виновато отвел глаза и пробормотал:
— Есть даже теоретические рассуждения про великие проклятья. У гномов ограничение шахт, у эльфов ограниченная рождаемость, причем так что их не может больше какого-то количества, у орков некоторая тупость и трудность собраться большой толпой надолго. Ничего более достоверного, чем специально сделанное богами ограничение, чтобы одна раса мир не захватила, так никто и не придумал.
— Про орков поясни, — угрюмо потребовал человек, — а то так и не буду знать важнейших вещей.
— Когда их много собирается, они начинают звереть, и друг на друга бросаться. Чем больше толпа, тем быстрее проявляется. Орки даже перед крупными битвами стараются разными лагерями стоять. А потом быстро строиться. Был в истории пример одного великого полководца. Он своему войску приказал отходить медленно ввиду орков. Те за ними двинулись. И к вечеру друг друга просто перебили. Им, конечно, надо было сразу расходиться. Но в азарте не сообразили.
— Ладно, мой забывчивый друг, — махнул рукой человек, — я уверен, что ты мне еще много важного сказать забыл. Принимаю как данность. А вот про Туранию у тебя есть что добавить? У нас на Земле тоже есть похожее государство. В горах удобно сидит, что, правда, при нашем уровне развитии военного дела не спасет. И не воюет давно ни с кем. Хорошая для своего населения, но очень сомнительная для окружения. Вроде ничего плохого не делает, но где бы прятали свои неправедные денежки всякие диктаторы и крупные воры. А оттуда уже все. Нет выдачи.
Но Мигуэнци тоже ничего не знал о Турании. Так что яснее про банк, где их мог ждать хороший приз, не стало.
Еще через день явились два орка-посланника. Ящера у них забрали. Так что они были пешком, точнее рысью бежали за другим динозавром на котором важно ехал шаман. Весь в костях и перьях.
Осажденные сразу напряглись. Шаман, не теряя времени, подошел к скале. Спереди его прикрывали щитами пехотинцы, а сзади замерли двое лучников. Шаман застучал в бубен, завыл что-то отвратительное и через несколько минут в сторону осажденных полетели одиннадцать темных и воющих привидений.
Кошка с шипением бросилась в выдолбленное гномом укрытие. За ней нырнул один призрак.
Двое призраков кинулись на Рогина, тот сначала пытался отмахнуться мечем, но, ожидаемо, не преуспел. Потом завыл, упал, а поднялся уже с каким-то озверевшим непонимающим видом. Призрак рядом был только один.
Андрей, как мог отмахивался от пятерых духов, те носились вокруг и пытались влететь в его тело, но глубоко не проникали. Только вызывали очень неприятные ощущения.
Еще трое нападали на Мигуэнци. Но тот довольно успешно отмахивался, потихоньку теряя энергию.
Андрей заставил себя успокоиться, натянул боевую перчатку и всадил мощный удар в челюсть подошедшему гному. Как ни странно, тот выстоял. И только с пятого удара, наконец, упал. Дубов достал оглушающий амулет и спокойно применил его на гнома. Потом схватил выползающую из укрытия кошку и тоже использовал на нее амулет.
Далее кошка была сунута в мешок, а потом гном и мешок улетели в укрытие.
— Ты как? — спросил он Мигуэнци, отмахиваясь левой рукой от налетавшей тесным строем пятерки, а раненой правой заряжая друга.
— Норм шеф, — также спокойно ответил тот. — Там пора обратить внимание на лестницу. К ней подбираются двое. Но пока еще рано бомбить.
Что-то вспомнив, человек достал амулет, предназначенный против потусторонних сущностей и нажал кнопку, направив на одного врага. Через две секунды палочка выплюнула небольшую молнию. Жертва контратаки побледнела и с визгом бросилась к шаману. Но слабоват эффект, так что нечего заряды тратить.
Андрей подошел к парапету и скинул булыжники на поднимавшихся солдат.
— Еще два трупа, — констатировал он.
Минут через пять призраки начали отступать. Потом Мигуэнци слетал в нижнюю комнатку и повыгонял оккупантов из тел товарищей.