— Вон тот голубой пикап «шевроле» мой, — сказал он, указывая рукой, и я различил в тумане намек на что-то голубое. — Но если ты помнишь, вчера, когда ты подъезжал, стоянка была почти полна, не так ли?
Я взглянул на свой «скаут», вспоминая, что мне удалось поставить машину близко к входу в магазин только потому, что кто-то освободил место, и кивнул.
— А теперь, Дрэйтон, — сказал Миллер, — присоединим к этому факту еще кое-что. Нортон и его четверка… Как ты их назвал?
— «Общество Верящих, Что Земля Плоская».
— Отлично. Прямо в точку. Они выбрались, так? И прошли почти всю длину веревки, а потом мы услышали этот рев, словно там бродило целое стадо слонов. Так?
— Это не было похоже на слонов, — сказал я. — Скорее на…
«На что-то из доисторических болот», — просилось на язык, но я не хотел говорить этого Миллеру после того, как он хлопнул этого парня по спине и отослал пить кофе, словно тренер, выводящий игрока из большой игры. Я мог бы сказать это Олли, но не Миллеру.
— Я не знаю, на что, — закончил я тихо.
— Но, судя по звуку, это было что-то большое.
— Да, пожалуй. И я полагаю, это еще мягко сказано.
— Тогда почему мы не слышали, как бьются машины? Скрежет металла? Звон стекла?
— Ну потому что… — Я замолчал. — Не знаю.
— Они никак не могли все выбраться со стоянки до того, как нас тряхнуло, — сказал Миллер. — Я вот что думаю. Я думаю, мы не слышали этих звуков, потому что машин просто нет. Сквозь землю провалились, испарились, как хочешь… Если уж перекосило эти рамы, с полок все попадало… И городская сирена замолчала в тот же момент.
Я попытался представить себе половину автостоянки. Представил, как я иду и подхожу к свежему провалу в земле, где кончается асфальт с аккуратно расчерченными желтой краской местами для автомашин. Провал, склон или, может быть, бездонная пропасть, затянутая ровным белым туманом…
— Если ты прав, — сказал я через пару секунд, — то как далеко, ты думаешь, ты уедешь на своем пикапе?
— Я про него не думал. Я думал про твою машину с четырехколесным приводом.
Об этом, конечно, стоило подумать, но не сейчас.
— Что у тебя на уме?
— Соседняя аптека, — не заставляя себя упрашивать, продолжил Миллер. — Об этом я тоже думал. Что ты на это скажешь? — Я открыл было рот, собираясь сказать, что не имею ни малейшего представления, о чем он говорит, но тут же и закрыл. Когда мы подъезжали к магазину, бриджтонская аптека работала. Прачечную закрыли, но аптека работала. Чтобы впустить свежий воздух, они открыли двери настежь и застопорили их резиновыми колодками, потому что кондиционеры у них, как и везде, остались без электричества. Дверь в аптеку должна быть не дальше двадцати футов от входа в магазин. Тогда почему…
— Почему никто из тех людей не пришел к нам? — задал за меня вопрос Миллер. — Ведь прошло восемнадцать часов. Они должны проголодаться. Не могут же они питаться «Дристаном» и гигиеническими пакетами.