Девушка всегда ехала прямо перед ним, и он не мог не смотреть на нее, даже когда разбивали лагерь. У нее, кажется, было два черных платья, и одно она стирала, как только появлялась возможность. Заметно, что к путешествиям она уже привыкла и не жаловалась на неудобства, но и у нее, и у ее отца во всем облике ощущалась затаенная грусть. По одежде Роб заключил, что они носят траур по кому-то из близких.
Иногда девушка тихонько напевала.
На четвертое утро, когда караван стал двигаться медленнее, Маргарет спешилась и повела коня в поводу, разминая ноги. Роб, сидя на козлах, увидел, что девушка идет почти вровень с его повозкой, и улыбнулся ей. Глаза у нее были огромные и синие-синие, как ирисы. Изгибы скуластого лица – длинные, чувственные. Губы – крупные, зрелые, как и вся она, но подвижные и выразительные.
– На каком языке эти песни?
– На гаэльском. Это наш язык, шотландский.
– Так я и подумал.
– Ага! Как же сассенак76 может узнать шотландский язык?
– А что такое «сассенак»?
– Так мы называем тех, кто живет к югу от Шотландии.
– Как я понимаю, это словечко – вовсе не похвала.
– Ах, так оно и есть, – призналась девушка и улыбнулась ему.
– Мэри Маргарет! – послышался резкий окрик отца. Она сразу же пошла на зов – дочь, привыкшая повиноваться родителю.
Мэри Маргарет?
Она примерно в том возрасте, в каком сейчас должна быть Анна-Мария, грустно подумал Роб. Волосы у его сестры были русые, когда она была маленькой, но рыжий оттенок пробивался…
Эта девушка – вовсе не Анна-Мария, сердито одернул он себя. Понимал, что нельзя видеть свою сестру в каждой женщине, которая не стала еще старухой, ведь от таких дум недолго и ума решиться.
Расспрашивать смысла не имело – дочь Джеймса Каллена не интересовала его всерьез. На белом свете полно милых девушек, а от этой он решил держаться подальше.
Зато ее отец явно решил предоставить Робу возможность побеседовать еще раз – потому, наверное, что больше не видел его беседующим с евреями. На пятый вечер пути Джеймс Каллен пришел к его костру с полным кувшином крепкого ячменного напитка. Роб произнес слова приветствия и не отказался от глотка из дружески протянутого кувшина.
– Ты разбираешься в овцах, мастер Коль?
Услышав отрицательный ответ, Каллен просиял – он готов был просветить спутника.
– Есть овцы и… овцы. В Килмарноке, где находятся наследственные владения Калленов, овечки бывают иногда очень маленькими – пуда четыре, четыре с половиной весом. Мне сказали, что на Востоке можно найти крупнее в два раза, и шерсть у них длинная, а не короткая. И густая, не то что у нашей шотландской скотинки, и такая замечательно тонкая, что и пряжа, и материя, из нее сотканная, так и льются, будто струи дождя…