– А теперь? Он здоров?
– Мастера Торпа нельзя назвать здоровым, – печально улыбнулся Мерлин. – Он стареет, у него много жалоб и много болезней. Но видит обоими глазами.
Роб сразу замотал погибший плод в тряпки. Сейчас Мерлин развернул их и всмотрелся, потом взбрызнул плод водой из фляги.
– Крещу тебя во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, – быстро проговорил еврей, потом снова завернул останки в тряпку и отнес батраку. – Дитя было крещено по правилам, – сказал он, – и, несомненно, перед ним отворятся врата Царствия Небесного. Ты должен так и сказать отцу Стиганду или второму священнику церкви.
Работник порылся в испачканном землей кошеле.
– Сколько я должен заплатить, мастер лекарь?
– Сколько можешь, – ответил Мерлин.
Мужчина вынул из кошеля пенни и протянул лекарю.
– Дитя было мужского пола?
– А это никому не известно, – мягко ответил лекарь. Он опустил монету в большой карман своей куртки и рылся там, пока не выудил монетку в полпенни. Эту он дал Робу. Им еще надо было помочь работнику отвезти женщину домой – здесь работы уже больше, чем на полпенни.
Когда они с лекарем наконец покончили со всеми трудами, то отошли к ближайшему ручью и смыли с себя кровь.
– Тебе приходилось уже наблюдать подобные роды?
– Нет.
– Откуда же ты знал, что нужно делать?
– Мне об этом рассказывали, – пожал плечами Роб.
– Говорят, что некоторые люди рождаются целителями. Избранные. – Еврей улыбнулся Робу. – Разумеется, иным просто везет.
Роб чувствовал себя неуютно под его пристальным взглядом.
– А если бы мать умерла, а дитя было живым? – заставил себя Роб задать вопрос.
– Кесарево сечение.
Роб посмотрел на него вопросительно.