Наверное, до отчаяния довели леди, раз она употребляет сниженную лексику.
– Нет…
– Вы считаете, что мы могли бы сейчас готовить мужьям обеды и вышивать им бисером тапочки?!
– Да нет же…
– Что мы попусту тратим время, стоя здесь, и позорим имена наших отцов?!
Фух, вот это напор!
– Да я за вас! – перекричала я защитницу прав женщин.
Постепенно снижая голос, я объяснила свою позицию, и за пару минут мы очень даже подружились. Мне пожаловались на то, что леди стыдно работать и получать за это плату, хотя на джентльменов этот бред не распространяется. Рассказали, как страдают женщины из низшего класса, теряя на нечеловеческой работе здоровье и получая за это меньше денег, чем мужчины. И, естественно, проехались по вопросу деторождения. Когда вновь пришла моя очередь говорить, меня слушали, как бродячего проповедника. Женщина должна заниматься сексом не по первому требованию мужа, а руководствуясь собственными желаниями, и при этом обязательно получать удовольствие от процесса. Количество детей в семье должно исходить от здоровья матери и материального благополучия: не дело же губить себя и плодить нищету, чтобы малыши потом мучились. Так же, по моей теории, всем женщинам должны разрешить работать, в том числе заниматься интеллектуальным трудом, а не тупо шить рубашки. А моё высказывание о декретном отпуске и выплачиваемом пособии по уходу за ребёнком вовсе произвело на них неизгладимое впечатление.
– От всего сердца благодарю вас за поддержку, сэр, – чинно сказала мне на прощание «атаманша». – Я понимаю, что лично вы не в силах что-либо изменить, но ваши слова породили в моей душе уверенность, что среди мужчин попадаются не только самовлюблённые болваны.
На столь оптимистичной ноте я поскакала в Британский музей.
У меня аж дыхание перехватило.
Наш краеведческий музей смотрелся унылой коробкой с покоцанной лепниной на фасаде, а Британский музей выглядел воистину божественно. Огромное здание с колоннами в античном стиле одним своим видом переносило прохожих в другой, удивительный мир, абсолютно не похожий ни на этот, ни на мой родной.
Эх, Даньку бы моего сюда! Малой бы пищал от радости. Здесь столько статуй, барельефов с древними сюжетами и всего-всего, что глаза разбегаются. Да я сама была готова разорваться на несколько Варь, лишь бы хоть немного постоять у каждого экспоната. Но я-то сюда не за этим пришла.
В первом зале, посвящённом Древнему Египту, я просто офигела от количества артефактов. Помимо мелочовки вроде той, что привезли в наш музейчик, тут были бюсты фараонов, саркофаги и мумии. Настоящие засушенные человеческие трупы! Фу-фу-фу!
Ладно, я не из пугливых. Ищем кошку. Кис-кис-кис, зараза ты этакая!
О, кошачья мумия, больше всего похожая на кеглю, чем на животное. Не то, но уже теплее.
– Простите, сэр?
Я обернулась на голос. На меня пялился интеллигентного вида мужчина лет сорока пяти – пятидесяти с короткой рыжеватой бородой.
– Вы что-то ищете? – спросил он с долей усталости и недовольства.
А, точно. Я же, в отличие от других посетителей, мечусь как угорелая.