Вода была холодная.
Сашка оттолкнулся от топкого дна, три гребка руками сделал. Потом опустил ногу, чтобы попробовать, ил здесь или песочек с камнями, а внизу уже ничего не было – глубина! Только шершавая водоросль заплеталась за лодыжку, и в голову сразу всякие жуткие мысли полезли: о водяном, русалках, о древней щуке, чертях из омута и утопленниках.
И что-то вроде бы шевельнулось рядом.
Сашка зажмурился, ударил по воде руками.
Быстрей! Быстрей!
Вода вроде бы прозрачная, а глубина черная, непроглядная. Что там прячется?
Опять что-то за ногу его тронуло, и он едва не закричал.
А лодка-то как далеко! – с воды расстояние всегда кажется больше, чем с берега.
Он всё же доплыл, закинул руки на горячий борт, полез в лодку, почти ничего не соображая, только бы из воды поскорей! Роман был там – лежал на пайолах, казалось, что спал, только глаза его были открыты.
– Эй, – Сашка тронул его за плечо. – А Валерка где?
Роман медленно повернул голову, уставился на товарища не мигая; глаза – рыбьи.
– Ты чего, Ромка? Не пугай меня! Слышь? Валерка что, на берег ушел?
– В… – сказал Роман. – В…
Он вытянул дрожащую руку. В кулаке его был зажат клок мокрой тины. Сашка коснулся ее и вдруг понял, что это чьи-то мокрые волосы.
От Романа они так ничего и не добились.
Когда Сашка загружал товарища в машину, он еще надеялся, что Валерка встретит их дома. Но в бабкиной избе было пусто, и тогда Сашка, оставив Рому на попечение трясущейся Марины, вернулся к реке.
Включив эхолот, он трижды проплыл через «яму», не очень-то понимая, что отображается на экране. Но, увидев знакомую дугу, оторвавшуюся от линии дна, услышав писк сигнализатора, перевесился через борт.
И заметил, как из-под лодки ускользает нечто большое, белесое, с развевающейся гривой темных волос, похожих на тину.
Он закричал.
А с глубины поднялось еще что-то жуткое, мягко толкнулось в днище. Сашка схватился за весла и увидел, что это Валерка – страшный, синий, весь порванный. Сашка схватил багорик, чтобы вытянуть утопленника. Но тут под лодкой опять мелькнула белесая тень, и Валеркино тело, будто переломившись, вмиг ушло на дно.