Цифрономикон

22
18
20
22
24
26
28
30

– Тогда пошли на кухню.

Принимать гостей на кухне всегда проще. Скованность исчезает. Ким нарезал хлеб, настругал как мог тонко сыр с колбасой, поставил чайник на плиту, включил музычку, плюхнулся на стул напротив Светланы…

– Ух… – тут же вскочил, вынул из заднего кармана подаренный Сахитовым телефон, положил на стол рядом со своим. – Чуть не раздавил задницей. Совсем забыл о нем.

– У тебя два мобильных телефона? – удивилась девушка.

– Нет, это мне Бек свой старый отдал. У него теперь смартфон с наворотами.

– Да, они в отделе продаж хорошо зарабатывают.

Насчет заработков Сахитова Ким мог бы поспорить. Но пересказывать историю с бесплатными покупками отчего-то не хотелось. Вместо этого он подвинул тарелку с угощением поближе к девушке.

– Ты чего стесняешься? Бери бутерброд, пока чай заваривается.

– Я не стесняюсь.

Гостья и правда не стеснялась – под чаек весь сыр умудрилась слопать. И пусть, не жалко! Но угощенье угощением, а разговор требовалось поддерживать.

– Какой тебе больше нравится? – Ким кивнул на телефоны.

Светлана указала пальчиком на сахитовский.

– Этот красивее.

– Да? Не знаю, я к своему больше привык. А у тебя какой, покажи?

– У меня нет.

– Почему? Сейчас можно вполне приличную модельку недорого купить.

Светлана покраснела.

– Деньги ни при чем. Я боюсь смс-ок. И Интернета боюсь.

Вот это было признание так признание. Ким сидел, не зная, что и сказать. Может быть, розыгрыш, шутка? Но шутить девушка явно не собиралась. Наоборот, увидев растерянность собеседника, поспешила объясниться:

– Раньше люди писали друг другу письма на бумаге, и всё было понятно и просто. Ты распечатывал конверт, вынимал листик и знал, что его держал в руках человек, написавший письмо. И чернила на бумаге – из его авторучки. А сейчас? Один человек нажимает кнопки, другой – видит буквы на экране. Но листа бумаги-то нет! Вместо него – пустота. Электронная почта, чаты, смс-ки – одно и то же. Мы пишем письма в пустоту и из пустоты получаем ответы. Люди верят, что они общаются между собой. А вдруг это не так? Вдруг там, в пустоте, есть кто-то?