– Денег ему дал? – спросил Павел.
Иван задумался, о чем можно сказать, а о чем – не стоит.
– Они там странные какие-то были. Пьяные, наверное. Мобильник не отобрали. Майор сам меня допрашивал, избивал. Вон, синяк поставил.
Павел и Лиля с интересом осмотрели синяк на плече друга.
– И отпустил просто так? – спросила Лиля.
– Не совсем, – вздохнул Иван. – Я его ударил. И сбежал. Полицейской машиной ворота в участке вынес.
Про серебряную проволоку он благоразумно рассказывать не стал. Да и не был он уверен в том, что она серебряная. Может, майор возомнил себя карателем, а Ивана – партизаном. Может, у него ролевые игры такие?
– Так тебе теряться надо, – заметил Павел. – Только как?
– Они мою фамилию не знают. Документов нет. На работу завтра пойду. Самый простой способ потеряться.
– На работу – правильно, – согласилась Лиля. – Вот только волчица… Оборотень. Ты не задумывался, что ее Алмагуль могла послать? Или…
– Или что это она и была? – хриплым голосом выдохнул Павел. – За ней ведь и раньше замечали.
– Что? – встрепенулся Иван.
– Что она девушка непростая…
– Нет! Что вы? – почти обиделся Иван. – Там такая тварь была… Страшная! Алмагуль и волчицей красивой бы осталась.
– Ты ж сам сказал, что в волках не разбираешься, – напомнила Лиля.
На работу Иван вышел, словно вчерашнего дня вообще не было. Электричка довезла их с Павлом до разреза, там он быстро получил наряд, переоделся и отправился монтировать очередную конвейерную ленту. Грохотали шагающие экскаваторы, стучали колеса составов, вывозящих из разреза добытый уголь, суетились, облепив огромные механизмы, люди. Всё, как всегда.
Иван с другими монтажниками таскал секции конвейера, зачищал под них место, скручивал, вновь таскал, вновь зачищал. Под ногами хрустел уголь. Почему-то привычный звук Иван воспринимал особенно отчетливо. Хруст не раздражал, но заставлял о чем-то задуматься. Ивану казалось, что он забыл что-то важное и никак не может вспомнить.
Пару раз подходил Павел, спрашивал о мелочах. Видно, хотел убедиться, что у друга всё в порядке. Обедать тоже присели вместе – за огромной, с двухэтажный дом кучей угля – чтобы поговорить без помех. Вечный тормозок Ивана – кусок сала и булка ржаного хлеба – выгодно объединился с обедом Павла – белой редькой, вареными яйцами и домашней аджикой, которую Лиля ухитрялась варить на кухне общежития.
– На разрезе тебя точно не найдут, – усмехнулся Павел, хрустя редькой. – Тебе бы в две смены пахать и ночевать здесь же – никогда не нашли бы.
– Главное, на того майора не нарваться. Больше меня и не запомнил никто.