Бело-голубые плащи венедов на равнинах Лореадора не вызовут никаких толков-пересудов, да и окрестности Тинзкого моста товарищи Бограда знают куда лучше остальных. А главное – Боград и сам немного чародей… Разберется, если что.
Боград с братом, двое уцелевших близнецов – Чеслав и Вавила, крепыш-Болеслав и решительный Похил тотчас же, не теряя ни секунды, направились на запад, вскинув на прощание руки.
– В замках всадников будут знать, куда мы направимся! – крикнул, обернувшись, Боград.
– Удачи! – отозвался Тарус. Но голос его был невесел.
– Интересно, – протянул Боромир, – Йэльм уже успел добыть сапфировый меч?
Тарус покосился на него:
– Хотел бы я знать! Однако, в путь, други. К Драконьей Башне…
Нацепив полоски скорого шага отряд заскользил на восток. К мосту через пролив.
За стрельчатым окном заунывно выл аргундорский ветер. Саят мерял шагами зал в Банероне, ожидая известий. Пора бы уже появиться яровому пучеглазу с новым словом. Несколько дней назад он стремительно влетел в открытое окно, пропищал «С-солото!» и вцепился в ткань Саятова плаща. Саят его напоил и отправил назад, к Яру. По времени мальчишка-кондотьер уже должен был достичь Драконьей Башни…
Бэйн еще вчера отбыл в Маликор. Видимо, поглядеть на свежий выводок грифонов. Саят усмехнулся: в случае необходимости он мог призвать кое-кого пострашнее, чем несколько грифонов, но зачем об этом твердить раньше срока?
Вновь зазвучали шаги в зале, отдаваясь от стен слабым эхом. Саят ждал…
Ближе к вечеру за окном мелькнула неясная крылатая тень. Саят насторожился, приблизив лицо к желтоватому стеклу. Так и есть, пучеглаз. Устало взмахивая крыльями носится у окна.
Окно тотчас распахнулось и крылатый скользнул внутрь. Миг, и он, шурша кожистыми перепонками, неуклюже свалился на стол. Похоже, он очень устал. Затворив окно Саят приблизился, всматриваясь. Удивленно поднял брови.
Это был не яров пучеглаз.
Крошечный вестник растопырил крылья и тоненько пропищал: «С-сфанн! С-сфанн!» А потом свалился без сил. Саят тотчас напоил его кровью и когда пучеглаз блаженно растянулся на столе, сел в кресло.
Это был вестник отряда, который Саят отослал в Суладор на разведку. Они добрались до Суладора, а потом словно растаяли под иллурийским солнцем. Саят искал их, но безуспешно. Если бы они нарвались на воинов Сириана или на эльфов, весть о стычке неизбежно дошла бы и до аргундорской долины. Но отряд исчез, словно его похитили призраки. И вот – вестник. Где он пропадал столько времени? Из Суладора лететь от силы день. Прошло же уже почти двадцать… И что значит принесенное им чужое слово? У Саята возникло нехорошее предчувствие, что никого из того отряда он никогда уже не увидит. Люди его волновали мало, но он очень рассчитывал на новости из Суладора. И что теперь делать? Посылать новых разведчиков? А вдруг они тоже сгинут без следа?
Думай, Саят, думай, Могучий…
Рука его сама потянулась к длинной курительной трубке. Приторный дым клубами взмывал к сводам, принимая самые причудливые формы. Саят шаманил.
Одурманенный, он мысленно потянулся к Яру. Тот был где-то недалеко, на болотах. Саят глазами одного из своих крылатых созданий, всегда паривших над Аргундором, ощупывал унылые топкие равнины, отыскивая слугу. Но вместо этого наткнулся на чужаков.
Вошедший в зал стражник в черных доспехах увидел расслабленного кондотьера, едва различимого в клубах сладковатого дыма. Дым принимал самые причудливые формы: то всадника, то чудовищной хищной птицы, то неведомого когтистого страшилища сплошь в броне. Отшатнувшись, стражник выскользнул за дверь. Последнее, что он слышал, был глухой голос Саята. Наверное, Могучий творил заклинания.