— А если кого помельче? — спросил Павлов.
— Ты залезай! — раздалось из «Волги». — Знаю я ваших дряней, они всегда первым делом старшего начальника жрут!
— Сдается мне, — сказал Павлов, — ты замышляешь что-то разумное, доброе, вечное.
— Угадал, — кивнул Шаронов. — Есть во мне такая фигня. Как увижу я кота — ну душить его, скота! Как замечу кошку, так обижу крошку…
Снова он сам явился, без приглашения. Опять стоял у второй клетки и наблюдал за Борисом. Рыжик надоедливого гостя игнорировал, но Павлов заметил, что дается коту это упражнение не без труда. Шаронов каким-то образом «раскачивал» заторможенную психику кота.
Конечно, максимум, чего Шаронов мог добиться — срыва в легкую агрессию. Павлов не стал говорить этого вслух, ему было интересно наблюдать за коллегой. Два завлаба представляли расходящиеся ветви одной научной школы. Павлов как был по образованию, так и остался чистой воды биотех, Шаронов же тяготел к направлению, на Западе называемому «бай-мек». В принципе это расхождение было обусловлено спецификой изделий, но с каждым годом трещина углублялась, все больше напоминая пропасть. Вместе с ней росло взаимное недоверие, и дай завлабам спокойно поработать еще лет десять, они, может, разругались бы. Павлов со своей колокольни не раз предупреждал Шаронова, что тот допрыгается. Шаронов постоянно твердил Павлову, что тот все портит. И действительно, «тему К10» преследовали неудачи. Зато когда Шаронов с «Тисками» допрыгался, Павлов работу бросил и побежал его держать — так страшно было за человека.
А все равно, корректировочные чипы в изделиях обеих лабораторий стояли одинаковые.
— Есть мнение, уважаемый коллега, — сказал Шаронов, — что ты в пролёте.
— Не вполне тебя понял, уважаемый коллега.
— Системная ошибка, — Шаронов ткнул пальцем в Бориса, — там. В самом основании. Не заработал я бутылку. То есть, я догадываюсь, как построить изделие, отвечающее заданию. Но это тебя не выручит. Ты ведь не можешь начинать заново с нуля. И потом, в моих подходах слишком много от бай-мек. А некоторым эти принципы чужды. К несчастью.
— Я ведь не дал тебе материалы по рыжикам.
— А я так… Людишек поспрошал, файлики посмотрел. Ну, и… Рассказывать?
— Обойдусь, — сказал Павлов. — Попробую выбить хоть полгода времени и сам все сделаю.
— Думаешь на представлении обаять министра?
— Есть что-то, чего ты не знаешь? — спросил Павлов неприязненно.
— Конечно. Вот, например, вчера. Уходя из вивария, я знал — у тебя сбежал образец. Но не знал, вернется ли он. Поспорил с Головановым, что с концами. А дедуля выиграл, мать его йети.
— Голованов же на пенсии! Откуда…
— Вернули. Консультантом в обезьянник. Что-то страшное грядет! — Шаронов аж облизнулся от предвкушения. — То есть я знаю, что, но не могу болтать. Извини.
— Обезьяны — попса, — бросил Павлов. — Дешевые трюки для впечатлительных начальников. На войне обезьяна бесполезна, а как разведчик и диверсант не стоит затраченных денег. Там, где они водятся, нет ничего стоящего. Там, где есть стоящее, обезьяна привлекает слишком много внимания.
— Значит, надо сделать обезьяну привычной. Чтоб была повсюду. И не тапочки подавала, а водила машину и смешивала коктейли. Въехали, уважаемый коллега?
ebooksa