Пашке показалось, что он разбился на маленькие части. Но на самом деле он отбил себе только оба локтя. Да еще плечо немного болело. Можно сказать, легко отделался.
Не успел он подняться с пола, как за дверью послышались гулкие тяжелые шаги. В комнату осторожно заглянул Дум-Дум, блеснув в полутьме своими крошечными глазкам. Он убедился, что пленник на месте, что-то пробурчал и снова закрыл дверь.
Мальчик сел на кровати и затих. Пришло самое время подумать, как выпутываться. Допустим, через какое-то время он сможет еще раз подняться к окну и, если повезет, докричится до людей. А если нет? Должен быть и запасной вариант.
«А чего я боюсь? – пришло вдруг в голову. – Сейчас Ванек добежит до родителей, скажет, что я пропал в старом подвале. Они придут искать, поднимут людей, милицию… Мне даже не надо ничего придумывать, мне главное – дождаться».
Эта мысль так его обрадовала и успокоила, что он даже улыбнулся сам себе. Все, оказывается, не так страшно. Взрослые не бросят ребенка в беде. Пашка устроился поудобнее и приготовился ждать.
Он не почувствовал, сколько времени прошло, но глаза начали слипаться. Некоторое время он пробовал бороться со сном, однако это плохо получалось. Потом он увидел, как открылась дверь и в мрачную палату хлынул яркий солнечный свет. Он услышал голос мамы и бабушки, протянул к ним руки, но никак не мог дотянуться.
Пашка не знал, что это ему только снится.
Глава 3. Обследование
Мальчика разбудил пронзительный скрип двери. Он вскочил и забился в угол, в одно мгновение вспомнив все, что произошло.
Неужели уже утро? Как же так – родители давно уже должны вспомнить о нем и все тут перевернуть вверх дном!
Он поднес к глазам часы. На электронном табло размеренно мигали нули. Попробовал понажимать на кнопки, но ничего не изменилось. Похоже, часы сломались. Наверное, стукнулись обо что-то, когда спускался в подвал.
В палату ввалился неповоротливый Дум-Дум, держа в руке большую тарелку. Он, как всегда что-то пробурчал и поставил тарелку перед пленником.
Пашка недоверчиво уставился на завтрак. Это была какая-то каша – белая, почти прозрачная и наверняка невкусная. Но ему очень хотелось есть, поэтому он взял ложку и попробовал.
Каша почти не имела вкуса. Она была холодная и напоминала клей для обоев, который Пашка размешивал, когда родители делали ремонт. И еще кусок сырого липкого хлеба на закуску.
Он смог проглотить только пять неполных ложек, после чего с отвращением отпихнул тарелку. От этой еды совсем не прибавилось сил, наоборот стало хуже. Каша лежала в животе, как кусок льда, от нее шел холод.
– Как там наш новый пациент? – послышался писклявый голос Горлоноса. – Все еще не хочет лечиться?
Доктор показался в дверях, потирая ладошки. Он по-хозяйски оглядел палату и подмигнул мальчику сквозь очки.
– Тебе у нас понравилось? Ладно уж, молчи, сам вижу, что понравилось, – и, повернувшись к Дум-Думу, важно проговорил: – В процедурную его.
Дум-Дум пробурчал что-то и вкатил скрипучую железную кровать на колесиках. Затем схватил мальчика своей грубой лапой и заставил лечь. Пашка вдруг увидел, что его хотят пристегнуть к каталке ремнями. Он попытался соскочить на пол, на Дум-Дум прижал его лапой, едва не раздавив ребра.
– Поехали! – скомандовал Горлонос, и тележка заскрипела колесами. Все, что мог сейчас Пашка, это лишь смотреть по сторонам. Его катили по сумрачному коридору. Стены были зелеными от плесени, кое-где они блестели от сырости.