И мне во что бы то ни стало нужно влезть в этот полуживой костюм, застегнуть его, натянуть шлем и слиться с присланным за мной корабликом. Влезть быстрее, чем штурмовики чужих успеют разнести кораблик и нас вместе с ним в мелкие клочья.
— Простите, девочки, — сказал я и стал торопливо раздеваться. Догола. У Юльки поползли вверх брови, но она смолчала, а Янка, кажется, нисколько не удивилась. Только одобрительно кивнула.
Костя поперхнулся очередным вопросом. А я, словно проделывал это уже сотни раз, повернулся к скафандру спиной и скользнул в штанины сначала одной ногой, потом другой. Прикосновения к подкладке-плоти я вообще не почувствовал.
Теперь руки. Левая. Правая. Шлем опускается на голову сам собой, и сам собой застегивается шов на животе и груди.
А в следующий миг в тело впиваются тысячи игл, я на мгновение умираю и тут же воскресаю, а время останавливается.
Здесь были все. И Мишка Зислис — офицер-навигатор, и Суваев — офицер-аналитик, и Фломастер — офицер-канонир, и Ханька, и Риггельд, и Хаецкие, и Мустяца с Прокудиным, и еще сотни и сотни волжан. Чуть ли не все. Даже Феликс Юдин был здесь. Однако это были не только мои старые друзья и недруги. Это был мой экипаж, а сам я лишь на малую частичку оставался Романом Савельевым, экс-старателем с Волги. Я был кораблем, и корабль был мной, и кроме того — Зислисом, Су-ваевым и всеми-всеми-всеми. Я видел и знал все, что происходило со мной сейчас, и все, что происходило со мной миллионы лет назад. И еще — я знал больше остальных, потому что был капитаном. Мозгом. Той малой сущностью, которая принимает большие решения. Без меня корабль не покорился бы и тысяче операторов с любым уровнем доступа.
У Волги кипел бой — чужие из Ядра крушили оборону «наших» чужих. И тянулись ко мне-кораблю. Это следовало пресечь. И я начал пресекать, а экипаж меня умело поддерживал.
Штурмовики, пытающиеся атаковать капитанский бот, я прихлопнул походя, как комаров. Не так уж это было и сложно. Потом позаботился о неинициированной части экипажа — четверке, которая недавно вместе со мной взошла на борт моего личного кораблика. Все четверо станут офицерами высших ступеней в корабельной иерархии. О них стоит позаботиться… Да и Риггельд будет рад. Юльке. Это я знал точно, хотя нельзя сказать, что я проник в мысли Курта Риггельда. Скорее я услышал его чувства.
В общем, я отрастил еще два кресла и усадил всех, чтоб не ушиблись, когда бот будет швырять на виражах. В атмосфере бот всегда швыряет. Да и перегрузки — это моему телу в биоскафандре все равно…
И — вверх, вверх, прочь от поверхности, к древнему кораблю, который теперь был мной и волжанами. Одновременно.
Крохотная пылинка — капитанский бот — молнией пронзил волжский воздух, оставляя могучий инверсионный след.
Завис над носовой частью крейсера — необъятного, как планета. А потом ринулся к обшивке, словно хотел расшибиться вдребезги.
Но конечно же, ничего со мной не случилось. Корабль втянул бот-пылинку, как лужица ртути втягивает отдельную капельку. Втянул и передал в область командных рубок. Кстати, мой заклятый враг Феликс Юдин сейчас занимался именно внутренним транспортом, но он не мог сделать мне ничего плохого, потому что я был им, а он — мной, а вместе мы были кораблем. Могучим звездным крейсером.
Бот достиг капитанской рубки, соприкоснулся с ее стенами и быстро слился с ними в единое целое. Изумленные Юлька, Чистяков, Смагин и Яна, не вставая из кресел, вдруг оказались вместо маленького кораблика в просторном сферическом зале, окруженном звездами и искорками вражеских кораблей.
А я окунулся в битву.
Это была славная битва.
36. Ххариз Ба-Садж премьер-адмирал, Svaigh, флагманский крейсер сат-клана
Премьер-адмирал сат-клана Свайге, не отрывая глаз от экранов, откинулся в кресле.
Он понял, что умрет в ближайшее время. От боевого клина, доверенного ему Галереей, осталось всего шесть кораблей. Флагман и пять крейсеров. Четверть от первоначального числа. Ну, возможно, еще мелкие боты с выносными генераторами где-нибудь в сторонке болтаются. Хотя нетленных всегда отличала дотошность — они уничтожали все до единого корабли противника, даже самые малые, и никогда не брали пленных.
Не в лучшем положении пребывали и союзники: Рой потерял все корабли, кроме трех; азанни распылились, и понять, что же осталось от их крыла, не представлялось возможным; разрозненные группки кораблей цоофт еще трепыхались меж двух кинжальных вееров, но слепому было видно, что нао их сочтены.
ebooksa