Бласт вновь оказался у нее в руке.
И вдруг Скади растянула губы в улыбке. Первое за трое суток озарение снизошло на нее, словно долгожданный дождь после засухи.
Ну конечно! Как она раньше не подумала!
Биоконтроль! Глупый, но исполнительный компьютер и растыканные по всему кораблю датчики, от которых не спрятаться. Даже будучи мышью. По какой-то причине их продолжали ставить на людские корабли уже не первое столетие.
Не выпуская из рук бласта, она прошла в рубку, активировала соответствующую программу и с огромным облегчением убедилась, что на борту всего один теплокровный живой организм крупнее землеройки.
Ее собственный.
Так говорили датчики, которых хватало даже внутри топливного накопителя. А датчики не врут — попросту не умеют. Они могут либо работать и не врать, либо только не работать. На «Карандаше» неработающих датчиков не нашлось — разве что резервные на складе.
Для очистки совести Скади прогнала тест еще разок, установив максимальную чувствительность.
Скади Фри, Homo — одна штука. И более — никого.
Биоконтроль Скади оставила работать в фоновом режиме. Так, для собственного успокоения. Чтобы всегда можно было прийти в рубку, поглядеть на двухмерную схему «Карандаша» и полюбоваться единственной синей точкой. Точка, конечно же, находится в центре ходовой рубки, когда на нее смотришь.
«Кстати, — подумала Скади с внезапным интересом, — а как на схеме выглядит саркофаг?»
Она выделила в кубе первый грузовой, дала минимальный масштаб и включила режим «full». В этом режиме можно было рассмотреть даже чью-нибудь утерянную пуговицу в твиндеке. В качестве неорганического объекта, разумеется.
Странно — саркофаг на схеме выглядел как невыразительное белесое пятно, не имеющее четких очертаний. Но белесое, а не синее. И при этом — бесформенное. Эдакий неправильный овал-эллипс.
Получалось, что компьютер считал саркофаг ни живым, ни неорганическим. Ни тем, ни другим, либо же и тем, и другим одновременно.
Скади знала, что «живого» а’йеша биодатчики принимают за подвижный неорганический объект. То есть показывают четкие очертания чужого в скафандре, и метка в толще экрана формируется нейтрального полупрозрачно-серого оттенка. Выходит, саркофаг — нечто похожее, но с примесью органики? Правда, недостаточной для того, чтобы счесть его живым.
«Вот те раз! — подумала Скади. — Что же это получается? Саркофаг — это сама по себе форма жизни? То-то Коллега так беспокоится, чтоб его не вскрывали! Вряд ли любой, хоть органической, хоть нет, форме жизни вскрытие принесет какую-нибудь пользу. Прям как в анекдоте может произойти: «Вскрытие показало, что пациент умер в результате вскрытия…»
Значит, в Галактике обнаружилась вторая форма неорганической жизни… Неудивительно, что Коллега так дорожит этим чешуйчатым чудом.
«Стоп-стоп-стоп… — Скади схватилась за щеки и медленно откинулась на спинку кресла. — А из чего, собственно, следует, что обнаружилась в НАШЕЙ Галактике? Конечно, в ней хватает неисследованных планет. Но все они имеют статус незаселенных. Пять высших рас союза за тысячи лет избороздили Галактику вдоль и поперек и зарегистрировали практически все разумные расы. Саркофаг может оказаться формой жизни ИЗВНЕ. Из другой галактики».
Следующая догадка окончательно вогнала Скади в непродолжительный интеллектуальный ступор.
«Черт возьми! А вдруг это нетленный? Живой враг? Плененный или предавший своих?»
ebooksa