Скади представила, сколько могут отвалить за живого нетленного определенные организации шести высших рас, и ненадолго потеряла способность к связному мышлению.
Пятьдесят миллионов пан по сравнению с этим — медный грошик.
Через пару минут она взяла себя в руки. Медведя нужно сначала выследить и убить, а потом уж делить его шкуру. Ни одного доказательства нет, что саркофаг — это нетленный. К тому же считалось, что нетленные — форма жизни чисто энергетическая и всякого субстрата лишена. Саркофаг же имеет явно корпускулярную основу, а о волновой составляющей его бытия можно пока лишь гадать. Причем наверняка бесплодно. Но опять же вполне возможен вариант, что нетленный в саркофаге просто заперт. Тогда действительно не стоит открывать эту шкатулочку с джинном внутри.
В любом случае гипотеза о нетленном — первая стоящая гипотеза с момента заключения договора с Коллегой. Может быть, это то самое озарение, которого Скади ожидала последние несколько дней. И гипотезу эту обязательно нужно проверить — и желательно не в полевых условиях.
Нужен военный исследовательский центр. Армия союза — единственная организация, которая пока не подверглась окончательному развалу под натиском подаренного Галактике тотального бардака.
Скади торопливо вызвала в головной куб карту и поглядела, что же может найтись поблизости. И нашла.
Багута, колония шат-тсуров, бывших сателлитов азанни. Скади поглядела в справочнике — азанни до сих пор держали там мощный экспедиционный корпус, чуть ли не крыло одной из пирамид второго плана. Скорее всего из-за ресурсов: система Багуты состояла из двух обитаемых и четырех необитаемых планет, причем необитаемые были сущим раем для рудных корпораций. Как выпускник Академии Скади прекрасно знала: любое крыло любой пирамиды азанни включает в себя научное подразделение, весьма неплохо оснащенное. Скади может потерять свой груз, если обратится к птичкам. Но она имеет неплохой шанс узнать, что же он такое, этот все сильнее и сильнее действующий на нервы саркофаг. И никогда не пожалеет, что обманула Коллегу, если тот действительно пытается втихомолку протащить к себе через всю Галактику нетленного. Потому что на подобное способен лишь предатель. Пусть нетленные ушли куда-то в область Ядра и исчезли — любой военный в Галактике знает, что они могут вернуться. А значит, сокрытие любой, даже самой ничтожной информации о них является преступлением.
Скади не была чрезмерно законопослушной, вовсе нет — иначе она не решилась бы обманывать Коллегу. Но когда играешь против Силы, всегда приятно сознавать, что на твоей стороне хотя бы Закон.
Недрогнувшей рукой Скади прервала расчет очередной пульсации по пунктиру к Амазонке и ввела новую цель. Система Багуты. Один прыжок. Сто двадцать шесть световых лет.
Система наведения переварила капитанскую инструкцию и принялась за работу. А Скади, наконец-то расслабившись, перевела дух.
И внезапно поняла, что утренний срыв — это просто реакция на неопределенность. На отсутствие цели.
У нормального человека всегда должна быть цель. Если цели нет — в душе воцаряется хаос. По большому счету хаос пришел в Галактику только потому, что у союза исчезла цель — противостоять нетленным. Люди лишь ускорили приход хаоса да снабдили его чисто внешними человеческими приметами, потому что оказались самой порочной расой из высших.
Пока шли расчеты, Скади сходила на камбуз; беспокойство еще не полностью выветрилось — по дороге постоянно тянуло оглянуться. Поглощая наскоро приготовленный завтрак, Скади все время держала под рукой бласт — на столе, справа от тарелки. Понятно, это глупость, но так спокойнее. И как в годы войны разведчики-одиночки на крохотных истребителях отрывались от кораблей-маток на месяц, а то и больше? Или раньше у народа и нервы покрепче были? Наверное, на войне ведь не болеют и редко сходят с ума…
Спустя полчаса она вернулась в рубку; система все еще просчитывала прыжок. Как ни странно, но чем меньше расстояние, тем сложнее получались вычисления, поэтому и времени на подготовку пульсации уходило больше. Скади поскучала в кресле, потом зачем-то сунулась в каморку-лабораторию. Попутно она размышляла, связано ли нелепое исчезновение реликтовой волжской помады с саркофагом в грузовом отсеке и если связано, то как именно? Не считать же, что оттуда выбрался нетленный, живенько спер помаду и снова просочился внутрь… Хотя бы через ту самую кишку на торце. Ведь есть у этой кишки какое-нибудь назначение?
В камере экспресс-анализа Скади ничего особенного не нашла — предыдущий капитан-экспериментатор счел за благо не оставлять образцы внутри. Здравую идею о просмотре рабочих логов воплотить в жизнь было совсем нетрудно — в каморке имелся даже отдельный терминал. Скади принялась нетерпеливо листать каталоги и файлы в поисках нужного. Клавиатура тихонько шелестела у нее под пальцами.
Ага, вот! Самый хвост лог-файла, лабораторией ведь последние четыре месяца никто не пользовался…
«Исследовать молекулярную структуру данного образца не представляется возможным — не хватает разрешающей способности приборов. Смените образец либо проведите анализ атомарной структуры».
— О как! — выдохнула Скади. Подозрение, что изыскания покойного капитана Эрлингмарка каким-то образом связаны с саркофагом, крепло с каждой секундой. Лог следующего теста:
«Тесты не выявили в образце сколько-нибудь упорядоченной структуры. Проверьте аппаратуру на сбои и проведите контрольную диагностику управляющей программы».
Ну и ну! Правильно Скади решила: исследовать эту занятную шкатулочку-переросток нужно в солидном научном центре. Но что именно исследовал Эрлингмарк — неужто он исхитрился отделить от саркофага кусочек?
ebooksa