— Все, кажись, — пробурчал он, направляясь к выходу.
Створка послушно ушла в стену, Йири-Йовази шагнул в коридор и чуть не упал от неожиданности. Все тело пошло мелкими складочками, и лишь каким-то чудом он не соскользнул в рефлекторный метаморфоз.
Вместо саркофага, привязанного шнурами к релингу, в коридоре парил Ангел Смерти. Оаонс в нетрансформированном виде с водяными часами в одной руке и звездой о девяти лучах — в другой. Тепло-желтые одежды Ангела слабо переливались и пульсировали, словно живая плоть морского моллюска.
Йири-Йовази отшатнулся назад в рубку, бездумно хватаясь за плазменник.
Ничего не происходило.
Он стоял на некотором расстоянии от выхода, кожные пластинки непроизвольно топорщились, а в голове царило смятение пополам с замешательством.
Ангел Смерти? Но Йири-Йовази не верил в ангелов. А если бы верил — тогда удивлялся бы, почему до сих пор жив.
Ангела Смерти перевертыш может увидеть только раз в жизни. В последний ее миг. И только в случае, если он религиозен.
Йири-Йовази всегда считал байки церковников чушью. В детстве мать часто таскала его в храм, и изображения Ангела Смерти на стенах молитвенного зала Йири запомнил накрепко. Водяные часы, звезда и тепло-желтые одежды…
— Дерьмо! — громко сказал Йири-Йовази, собрался с духом и, держа пистолет перед грудью, шагнул в коридор.
Саркофаг мирно парил над ворсистым полом. Никаких ангелов в непосредственной близи не наблюдалось. Определенно. Йири энергично повертел головой, поспешно отвязал шнуры от релинга и чуть не бегом кинулся к фронтальному шлюзу. Саркофаг витал чуть позади, изредка задевая углами стены при особенно резких рывках. Йири мельком подумал, что это, пожалуй, лишнее, но замедлиться не нашел в себе сил.
«Ни хрена ему не сделается, — подумал Йири с легким раздражением. — Не стеклянный. Вон тяжеленный какой…»
Пройдя шлюз, Йири-Йовази отодрал от глазка сканера нашлепку с фасетчатым глазным рисунком шат-тсура, сбросил код на нули и поспешил к сидящему над расщелиной сферическому кораблю, который несколько раньше окрестил, разумеется, «Рулебоем». В честь своего любимого пиратского рейдера.
На первом же шаге Йири покинул зону искусственного тяготения, и антигравы рванули саркофаг вверх. Йири-Йовази подбросило и повлекло в небо, словно на воздушном шаре. К счастью, шнуры из руки он не выпустил, вцепился в поперечинки на концах; потом помалу намотал шнур на локтевой сгиб, ценой невероятного акробатического кульбита дотянулся до прикрепленных к поверхности саркофага антигравов и откорректировал мощность. Взлет сначала замедлился, а потом превратился в плавное падение.
— Ну и ну, — с облегчением проворчал Йири-Йовази. — Совсем я голову потерял. Болван. А все из-за какой-то галлюцинации…
Он вспомнил Ангела Смерти и невольно вздрогнул.
Плавное падение завершилось посадкой на макушку «Ру-лебоя». Спружинив ногами, Йири-Йовази спустился на грунт рядом с разломом, утвердил подле себя саркофаг и открыл шлюз. «Рулебой» пустил его в себя безропотно, как и полагается преданному кораблю.
Изнутри, из-за капитанского пульта, Йири-Йовази отворил зев грузового шлюза, вышел, отбуксировал саркофаг в отсек, закрепил, снял антигравы и облегченно потрусил в рубку.
Перед самым шлюзом он остановился.
— Ах да, — сказал он. — Совсем забыл.