Смерть или слава. Чёрная эстафета

22
18
20
22
24
26
28
30

Суваев равнодушно повел плечами:

— Это ж старатели. Небось половина хозяев-летунов уже перестреляна веселыми ребятами из «Меркурия», и теперь ребята выясняют, кто же из них умеет управлять звездолетом. Да только зря все это — чужие и им не дадут уйти. Вон сколько добра на орбите. Крейсеры на любой вкус.

— Надо бы их волну послушать…

— Чью? Крейсеров?

— Старателей-звездолетчиков, балда!

— А зачем?

— А затем, — пояснил Зислис, — что у меня там друзья.

— Среди старателей? — удивился Веригин. — Это ж сброд, отребье.

— Дурень ты, Лелик, — спокойно сказал Зислис. — Они такого же мнения о горожанах и директорате. Хотя отребья среди старателей действительно хватает, если уж совсем начистоту.

Веригин не стал возражать.

А грузовозы и лайнер могучая неведомая сила уже опустила на летное поле, опустила аккуратно, без перегрузок и болтанки. Гигантский, похожий на кристалл под микроскопом крейсер чужих завис над космодромом, накрыв окрестности невидимым колпаком силового поля, а стая истребителей снизилась почти до самой травы и порскнула в разные стороны, разлетаясь прочь от космодрома.

Из посаженного лайнера вышли люди, опасливо взирая на небо. Точнее, на громаду, заслонившую небо. Матери прижимали к себе детей. Мужчины бессильно скрипели зубами.

Спустя четверть часа второй крейсер завис над Новосара-товом.

— Начинается… — пробормотал Бэкхем.

— Не начинается, — поправил его Суваев. — Продолжается. Началось все утром.

Он встал и направился к выходу.

— Пойду отыщу своих… — сказал он, и на этот раз начальник смены даже не пытался его задержать.

— Пошли и мы, что ли? — спросил Веригин. — Чего здесь сидеть? На космодроме теперь новое начальство, и мы ему не нужны.

Он многозначительно покосился в окно, туда, где застила небо Волги чудовищная тень. Похожая на кристалл под микроскопом.

— Ты иди. — Зислис потянулся к пульту. — Я все-таки старателей послушаю.