— Всё-таки ты хочешь, чтобы я решал за тебя…
— Но ты же запретил мне петь.
— Ты их плохо знаешь, Куу. Вылечишь собаку, скажут — «Почему не помогли моему дедушке? Он старый, дряхлый, метит в богадельню». И так далее. Чтобы ирландцы остались довольны — таких чудес не бывает.
— Собака-то не виновата, — рассудительно молвила Куу. — Пусть принесут собаку и котика Томаса. Кот меня убережёт. А эту рыбу, — вздохнула она, глядя на круглый золотистый бок копчёной макрели, — я сейчас съем. Надо быть очень сытой.
— Да, подкрепись обязательно. Но собак в участке я не потерплю.
У Куу глаза стали большие, хотя куда же больше. А Шон продолжил:
— Ты добрая девочка, а я — строгий сержант. Запретить петь я не могу, но участок — не псарня. А то всё бы им за полцены… Пусть лучше на ветеринара потратятся. Вот так. — И, помолчав, прибавил: — Рыбу ешь, она вкусная. Силы всегда нужны. А то неизвестно, что завтра будет…
Усталая Куу ещё спала, медленно, с трудом набираясь сил в тёмном пространстве сна, где веют ветры иных миров. В это время из Голуэя, столицы графства, собирались ехать за ней люди в чёрной форме и в штатском.
Самый деловой штатский, с истинно американской хваткой — он успевал одновременно читать документы и говорить по междугородной линии, — напористо расспрашивал приданного ему старшего офицера Гарды:
— Положение кочевых групп шельта нанесено на карту? Нужны данные за последние три дня — раз, два, три. Далее — вам что-то известно об отрядах…
— Обратитесь к военным. Это в их ведении, — уклонился старший офицер. Исполнять просьбы свыше, даже странные, — одно дело, а соваться в дела боевиков-республиканцев — совсем другое.
— Важно ни с кем не столкнуться, если вдруг придётся заглянуть на пустоши. — Мужчина с рыжеватыми, будто выгоревшими волосами и бледно-голубыми глазами глядел холодно и пристально. — Никаких помех и осложнений я бы встретить не хотел. Тихо доставим её в порт. Процедура вывоза с властями согласована.
— Воля ваша, сэр, но, по-моему, вы зря тратите время. Наверняка они шельта — и мать, и девчонка. Среди бродячих тоже есть свои отщепенцы…
— Мне видней. К тому же я, как и вы, — исполнитель. Есть задание, его следует выполнить. Здесь правильно исследовать такой материал нельзя, придётся отправить к нам. А вам — бонусы, в том числе лично.
Такой разговор был старшему офицеру по душе. Не облагаемая налогом прибавка к жалованью всегда приятна.
Всё же янки здорово умеют проворачивать дела — с одними договориться, других подмаслить.
Правда, этому типу помощь требовалась особая. Сперва — с его подачи, так сказали сверху, — по Гарде разошёлся циркуляр «Стандарт исследования неопознанных тел». Выявил то-то и то-то — звони в Дублин. И вдруг сержант из Балликоннили нашёл какую-то девчонку. Казалось бы, дельце пустячное, но американец в ночь без сна рванулся из столицы, лишь бы успеть к находке первым. Всё устроил за полдня — наряд Гарды в помощь, даже вывоз малявки морем!
— На черта она вам сдалась? — по-простому спросил старший офицер, разминая в пальцах сигарету. — Любой приют их дюжину уступит — хоть на усыновление, хоть для опытов… Да и мелкоте счастье — даром в Штаты перебраться.
Рыжеватый американец оторвался от бумаг:
— Она попадает в стандарт. Вернее, её предполагаемая мать. Надо кое-что выяснить… Это вопросы медицины и антропологии. Алло? — Его наконец соединили с Ольстером. — Доброе утро, сэр. Да, работа движется. Надеюсь к вечеру вернуться в Голуэй с трофеем, и сразу на судно. Если в пути будут проблемы, вызовем на себя вертолёт из Бенбрады.