Один из инструкторов уныло щелкнул каблуками и со вздохом махнул рукой. Тараненко и еще несколько старичков засмеялись чему-то своему.
Дробовик и нож Сиверцев оставил у шкафчика со своей гражданской одеждой. Никто, в том числе и Моршевич, не возразил.
Обед Сиверцев заглотил, не ощутив вкуса и даже не запомнив, с кем сидел за столиком.
Голова шла кругом, а перед самым стартом его начала пробирать мелкая дрожь. Занявший соседнюю лавку в вездеходе парень-химик, которого, кажется, звали Коля, сочувственно на Сиверцева косился. Пришлось напрячься, собраться и перестать дрожать.
– Ты в первый раз, что ли? – снизошел до вопроса химик.
– Угу, – буркнул в ответ Сиверцев.
Химик глубоко вздохнул и попытался успокоить.
– Да не так там и страшно, – сказал он без особой уверенности. – Особенно под защитой таких мордоворотов…
Передние сиденья занимали сталкеры-вояки действительно внушительных габаритов. Было их шестеро.
– Наука, – с ленцой пробасил один из них, услышав реплику Коли. – Берегите китов!
Все киты-мордовороты жизнерадостно заржали, и Сиверцеву неожиданно стало чуть легче.
«А и в самом деле, – подумал он. – Для многих такие выходы – просто работа. Ежедневная и рутинная. Как для меня возня с пробирками у Баженова».
– А какой нынче выход у тебя? – поинтересовался Сиверцев у химика.
– Четвертый, – сознался тот и смешно пожевал губами.
Последним в вездеход забрался Тараненко. Задержался в проеме люка, повертел головой:
– Все тут? В сортир никто не забыл? Помолились?
Ответов он, похоже, не ждал, потому что вопросы задавал подряд, без пауз.
– Двинули! – рявкнул он под занавес, и все, кто был в вездеходе, вдруг хором проорали:
– К черту!
Кроме, разумеется, Сиверцева. Обычаи группы Тараненко ему предстояло постигать в боевых условиях – в полном смысле этих слов.