Тараненко поморщился: должно быть, ему не понравилась формулировка, но возражать или поправлять Ваню он не стал.
— Мы отсюда прямиком в институт. Выписать новый скафандр — это дня два не меньше, согласовать новый рейс — примерно столько же. В общем, рассчитывай, что мы вернёмся через четыре-пять, быстрее вряд ли управимся. С Психом мы договорились встретиться вот здесь. — Тараненко вынул планшет, высветил карту участка Зоны между Агропромом и Болотом и указал где именно.
— Будете выползать сюда каждый день, начиная… сегодня у нас что? Пятница? Значит… Чёрт, выходные на носу, в хозотделе не будет никого… В общем, начиная со вторника. Хотя вряд ли до вторника успею согласовать… Эх, если б не выходные!
«Ага, — подумал Сиверцев невесело. — Вот так вот пять дней в зоне нечувствительно трансформировались практически в неделю. Надо думать, это только начало целой вереницы отсрочек…»
— Хорошо, — сказал Сиверцев. — Начиная со вторника будем выглядывать вездеход в указанном месте.
— Экипируйся, — выдохнул Тараненко и направился к выходу.
Через минуту в салон вездехода деловито влез Забиран и прямиком отправился в грузовой отсек, по пути поманив Ваню за собой.
В новом, ещё необмятом комбезе на размер больше чем нужно (зато броник не мешает), с вещмешком в одной руке и автоматом в другой, в модерновом лёгком шлеме, но в старых привычных ботинках (только полуперетёртые шнурки пришлось сменить на новые) Сиверцев вывалился из вездехода минут через пять. Псих и бойцы стояли поодаль, о чём-то мирно беседуя. Тараненко толковал у приоткрытой дверцы бара с охранниками.
В голове у Сиверцева воцарилась сущая каша — лёгкий хмель бесследно выветрился, отчего сумбур в мыслях стал только заметнее. Что ждало его в ближайшие дни — не получалось даже представить. Впервые предстояло ходить по Зоне, без вездехода с военсталкерами, без надёжного Филиппыча или других бойцов с заимки. Со сталкером с весьма обнадёживающим прозвищем Псих, который не так давно умудрился кинуть сразу нескольких околозоновских воротил, а теперь перед одним из них пытался загладить вину.
Однако прежнего судорожного страха перед Зоной Ваня уже не испытывал. Двенадцать недель на заимке быстро вышибли первичную романтическую дурь и научили азам выживания: смотри, замечай, не лезь, не трогай. Стреляй, если что, первым. А главное — Ваня своими глазами убедился: тут живут люди, месяцами и годами живут. Значит, не такое уж архисложное это дело, уцелеть в Зоне. Главное — не расслабляться.
— Готов, Ваня? — участливо спросил Тараненко, быстрым шагом приблизившись к вездеходу.
— Надеюсь, — вздохнул Сиверцев.
— Надеяться не надо, — проворчал Тараненко. — Надо знать точно: готов или нет.
— У меня дебют. — Ваня пожал плечами. — Нет богатейшего опыта, на который следует полагаться. Так что я, Николаич, пока только надеюсь.
— Воды взял? — поинтересовался Псих, которого интересовали вещи поприземлённее.
— Две полторашки, — доложил Сиверцев, обернувшись. — Без газа.
Псих удовлетворённо кивнул:
— Хватит.
Остальное снаряжение спутника его, по-видимому, не заинтересовало.
— Все, живо на борт! Гвардия — на броню!