Он всмотрелся в неверную и обманчивую полутьму — нигде к дому не примыкало никакое крылечко, нигде не виднелись ступеньки, только стены с окнами да аккуратные бетонированные ниши напротив окон полуподвала. Хоть взлетай.
Все это время Швед старался не шевелиться, чтобы не выдать себя неосторожным движением или звуком — иди знай, может, тут и датчиков каких хитроумных понатыкано или магическая защита поставлена, все может быть.
«А ведь придется входить как-нибудь, — подумал он сердито. — Толку с того, что я тут снаружи торчу?»
Швед снова ухнул в Сумрак и пошел налево, к соседнему дому. Рассуждал он просто: двери есть только там. Они с самого краю, там, где нужный дом примыкает к торцу шестиэтажки. Сразу за дверью скорее всего какая-нибудь лестница. Вот и надо встать около угла этой самой шестиэтажки, со стороны торца, так, словно он миновал двери нужного дома и остановился уже внутри, перед лестницей.
Из Сумрака он вынырнул, предусмотрительно наложив на себя «кошачий глаз», чтобы темнота не мешала.
Швед рассчитал верно: он оказался в доме, аккурат между дверьми и ступеньками. Подъем вел к небольшому холлу. Направо из него можно было войти в дверь и попасть на первый этаж, прямо и левее начиналась лестница на второй, рядом такая же лестница вела вниз, без сомнения — в полуподвал, а возможно, и ниже.
«Так, — подумал Швед. — Сначала эксперимент, чтобы потом не дергаться».
Он поднялся на две ступеньки и ушел в Сумрак.
И стал медленно падать с высоты двух ступенек. Коснулся гладкой, будто выметенной земли пустыря, чуть присел, а затем подпрыгнул. Прыжок тоже получился медленный и плавный, словно при съемке с двойным замедлением.
В верхней точке Швед вышел из Сумрака и мгновением позже приземлился на ступеньки. Удачно приземлился, на плоскость. Вообще с такими трюками можно было и ноги переломать, но зато Швед теперь точно знал: в Сумраке дом не невидим, он действительно отсутствует. И что если на этаже придется уходить в Сумрак, нужно заранее приготовиться к падению с высоты полутора метров.
Ввиду этого осмотр разумнее было начать с первого этажа, потому что упасть с такой высоты не опасно, а вот метров с четырех — уже могут случиться проблемы. Тем более подвал: уйди в Сумрак оттуда, вообще окажешься погребенным под землей. Швед смутно представлял — что будет, если в объеме, занятом каким-нибудь местным черноземом, возникнет человеческое тело? Ну, хорошо, пусть тело Иного, но ведь в обычном мире между телом человека и телом Иного мало разницы.
Тут Швед сообразил, что запутался. В обычном мире он как раз сейчас, а под землей окажется в Сумраке. Это меняло дело — в Сумраке Иные шутя проходят сквозь стены, стало быть, пребывание под землей вряд ли Шведу особенно повредит.
Тем не менее он все равно свернул на первый этаж и попал в широкий коридор с обитыми то ли кожей, то ли дерматином дверьми по обе стороны. Упирался коридор опять же в двери, над которыми горела тусклая лампочка, почти не дающая света и при наложенном «кошачьем глазе» только мешающая. Кажется, коридор там сворачивал налево.
Справа дверей было две, слева тоже две, но располагались они несимметрично, не напротив друг друга. Ближе всего были правые двери, однако они вели в помещение с окнами на улицу; Шведу же казалось, что разумнее сначала сунуться в левую часть здания, где окна выходят во двор. Поэтому он на цыпочках дошел до ближней двери слева и замер перед ней.
За дверью было тихо. Впрочем, во всем доме было тихо, только еле слышно гудела лампочка в конце коридора — Швед прекрасно улавливал этот звук обостренными чувствами Иного.
Затаив дыхание, Швед потянул дверь на себя.
Он особо ни на что не надеялся, полагая, что окажется заперто, но дверь с ужасающим скрипом приоткрылась.
Швед замер.
На самом деле скрипнула дверь вовсе не так уж и громко, просто в доме было неестественно тихо, даже шум транспорта с улицы не доносился (стеклопакеты же), а Швед был напряжен, как струна.
Некоторое время Швед, обильно потея, стоял на месте. Ничего не происходило: ни из комнаты никто не выскочил, ни другие двери не распахнулись, ни на лестнице не прозвучали ничьи шаги. И Швед, осмелев, приоткрыл дверь шире.