Барышня, невзирая на смазливый вид и беспрерывное курение, оказалась умнее, чем Швед ожидал. Собственно, у нее и лексикон сильно отличался от нынешнего молодежного, из чего легко заключить: она много общается с людьми эдак вдвое старше себя. Либо вообще не та, за кого себя выдает. И Швед скомандовал себе не расслабляться.
— Значит, не принца ты своего вызволять наладилась, — произнес Швед задумчиво, — а бабло из должника вышибать. Лихо. Признаюсь честно: такого оборота я никак не предвидел.
— Где они, те принцы, — презрительно фыркнула девчонка. — Одни нищеброды кругом, сигареты — и те у девчонок стреляют.
Тут как раз принесли горячее; Швед понадеялся, что хоть его за нищеброда держать не станут, и втайне порадовался, что повел девушку не на «Евбазу», в банальный пивняк, а все-таки в ресторан. Возможно, он инстинктивно следовал вдоль той нити реальности, которая сулила минимум проблем и максимум преференций. А возможно, и просто совпало. В любом случае — удачно.
Девушка эта хоть и выглядела совершенно обыкновенной, все же вызывала у Шведа смутные подозрения. Не так уж много людей знает об Иных и Дозорах. И, как правило, это отнюдь не рядовые в обществе люди. Поэтому Швед, поразмыслив, набрал Ефима, который, по идее, должен был вместе с Симоновым дожидаться наверху.
Как только Ефим ответил, Швед окончательно убедился: да, Ефим тут, на верхнем этаже.
— Спустись в кабак, — попросил Швед без обычных телефонных реверансов.
— Хорошо. — Ефим ничуть не удивился. — А Симонова брать?
— Бери, — велел Швед и отключился.
Он не стал отводить глаза или как-нибудь иначе маскировать разговор. Собеседница, чьим именем Швед традиционно не поинтересовался, если и прислушивалась к нему, внешне никак не прореагировала — ловко пилила медальоны ножичком и не торопясь вкушала. Похоже, ее совершенно не заботило, кто сейчас объявится и зачем.
«Ну и ладно», — подумал Швед и сосредоточился на стейке.
Он успел слопать половину, когда со стороны кухни в зал вошли Симонов с Ефимом — тоже, видать, поленились по улице обходить. Подошли, присели. Ефим выглядел невозмутимо, а у Симонова, напротив, на физиономии явственно читалось любопытство, хотя, если принять во внимание возраст приятелей, все должно было обстоять ровно наоборот.
— Привет, Ефим, — поздоровалась девушка; Шведу показалось, что она сделала это нарочито небрежно, даже не взглянув на Ефима.
Швед с интересом воззрился на приятеля. Нетрудно было догадаться, что Фима мучительно пытается вспомнить имя девушки и не может. Наконец он сдался и обратился к магии — быстро и ловко пошарил в собственной пассивной памяти. В обиходе заклинание называлось «записнуха».
— Привет, Марго.
«Марго, значит», — отметил Швед машинально.
— Времена изменились, — буднично сообщила девушка. — Мне разонравилось имя Марго. Теперь меня зовут Рита.
— Ну, тогда здравствуй, Рита, — пожал плечами Ефим.
— А мы тебя знаем! — неожиданно встрял Симонов. — Ты вчера от нас в троллейбусе пряталась!
Марго, то есть Рита, на Симонова лишь покосилась. А затем в упор посмотрела на Шведа.