— Ну… Что-то там такое шастало в тумане, — не стал отрицать Швед.
— А они тебя?
Швед невольно передернул плечами, вспоминая.
— По-моему, один меня заметил. Но я отпустил кнопку… и сразу вернулся. А больше нажимать не решился.
— Шустрый у нас пострел, — опять подал голос Юрий. — Везде поспел.
— А что ты намеревался с этой, как ты выражаешься, штуковиной делать? — снова не обращая внимания на слова зама, поинтересовался Завулон.
— Не знаю, — пожал плечами Швед. — Честно говоря, я был уверен, что долго она у меня не задержится. Так и вышло, Совиная Голова нагрянул.
— А если бы не нагрянул? — спросил Завулон со всевозрастающим интересом.
— Хотите верьте, — вздохнул Швед, — хотите нет, но скорее всего позвонил бы кому-нибудь из вас. Не Светлым же ее нести, в самом деле? Звучит как-то… подобострастненько, я знаю, сейчас я говорю правду. Ну, не мой это уровень — подобные артефакты исследовать. Тем более чужие. Я вообще в последнее время ощущаю себя крысой в лабиринте с ловушками. То вода за шиворот хлынет, то током по пяткам долбанет. Сто раз подумаешь, прежде чем за встреченный рычаг дернуть.
— Но кнопку на чужом артефакте ты таки нажал, — заметил Завулон ехидно.
Швед не нашел что возразить. Только пробормотал:
— Значит, это все-таки артефакт…
— Это ключ, — непонятно зачем объяснил Завулон. — Открывает проход из нашего мира в их мир. И, должно быть, обратно.
При этом Завулон очень внимательно глядел на Шведа, словно чего-то от него ждал — сделает, не сделает? Спросит, не спросит?
Швед этого не замечал, он глядел в пол. Потом глухо поинтересовался:
— Вы уверены, что мне нужно это знать?
— А тебе страшно? — спросил Завулон не то разочарованно, не то презрительно.
— Страшно было в подвале у чужих, когда они меня чуть не закрыли. А сейчас… не знаю, скорее нет, чем да. Я все равно для вас всего лишь живец, какая разница, сколько я знаю? Фактом больше, фактом меньше…
— Начнем с того, что живец ты только для Светлых и для Инквизиции. А для нас ты коллега… пока, — сообщил Завулон и неторопливо приложился к выпивке. — Хочешь, открою карты, расскажу тебе все — и об операции, и о твоей роли в ней?
И опять уставился на Шведа — пытливо, оценивающе.