Окончательно пришедший в себя будущий стажёр дипкорпуса поднялся и, хрустя пылью под ботинками, подошёл к уткнувшемуся мордой в пол Дону. Потрогал его шею пальцем. Боязливо, будто дохлую зверюшку, сбитую на дороге.
Чихнул.
Чжоу дёрнулся.
Посчитав это доброй приметой, Брок с усилием перевернул тело гонца-неудачника на спину, ободряюще похлопал того по предплечью.
— Мы живы. Ты слышишь? Мы живы!!!
Я вторил ему, припадочно вопя:
— Живы!!! Мать его, живы!!!
Эйфория исчезла так же внезапно, как и накатила. Психика ни к чёрту…
Опираясь ладонями о стену, Дон медленно, с кряхтением, принялся вставать. Лопоухий заботливо поддерживал.
— Больно, — пожаловался он, зажав плечо. — Ударился.
— Ничего, сержант починит, — тоном заправской няньки принялся успокаивать Ежи собрата по несчастью. — Идти сможешь?
— Угу…
От наблюдений за хлопотами Брока мне стало стыдно. Умничающий выскочка оказался единственным из нас, кто от страха не потерял разум. Мне каску надел, Чжоу помогает… А я его считал занудой и болтуном, не способным ни на что, кроме демагогии.
Заражённый чужим примером, тоже встал, тестируя во время подъёма организм. Руки-ноги работают нормально, спина не болит. В башке, правда, набат похлеще сержантского, но и он проходит. Лёгкая контузия, не иначе.
Пошатываясь, потопал к лестнице наверх. Тут пыли оказалось в разы больше, чем в столовой. Мощности вытяжки не хватало на создание достойной тяги, потому серый туман продолжал клубиться в дверном проёме и застилать видимость.
— Пошли, штоль, — нарочито грубо произнёс я, вглядываясь в ближайшие ступеньки. Страх прятал. Повторный тарарам можно и не пережить. Лимит везения всегда имеет свойство заканчиваться в самый неподходящий момент.
Не оборачиваясь, перехватил винтовку поудобнее, наизготовку и, вслушиваясь в окружающий мир, двинул наверх, к небу. За мной скрипели подошвы товарищей.
После первого пролёта освещение пропало. Взрывная волна разбила плафоны со слаботочным, светоизлучающим гелем, по старинке называемым лампочками. К пыли добавился мусор на полу, осколки чего-то невидимого и ломкого. Пришлось включать подствольный фонарик.
Узкий, мощный луч эпизодически выхватывал то куски бетонных блоков, то вырванное с мясом напольное покрытие, то ошмётки чего-то совсем уж фантастического, неопознаваемого.
Тянуло сквозняком и гарью. Треск, внизу еле слышимый, значительно усилился.