Холм заканчивается!!! Он — короткий! За ним...
Четыре!
Щиты, ограждающие стенки прерванного окопа, практически не пострадали, а утоптанное дно так и манит своей основательностью, удобством. На мой неискушённый взгляд — это почти проспект. Или...
Небо устало наблюдать за мной. Оно подумало, и вновь обиделось на устроенный беспредел. Вычислило виновного, взорвавшись свистом, треском, даже отдалённым шипением, призванным наказать своенравного, стремящегося улизнуть от ответственности человека, посмевшего уродовать смертоносными играми её обожаемые пейзажи.
Пять!
Прыжок вниз, в нежное окопное нутро!
Не достанешь!
— Беги! — завопил товарищ, перекрывая расходившийся грохот обстрела.
И спорить не буду! Тебе тоже место для приземления надо! Бегом! Со всех ног! Нас засекли, потому начнут шмалять не по площадям, а по конкретной точке!
Ноги едва не путаются от скорости. Каска куда-то делась, позволяя встречному ветерку трепать отросшие волосы. Голове хорошо... Винтовка по-прежнему в руках.
Чем не жизнь?! А дальше — посмотрим!
И новый завал. Почти до подбородка. Но перебраться можно, только сначала выгляну, что там, дальше. Теперь пусть наставник стартует, его очередь.
— Псих!
Молчание.
— Псих! — повторно позвал я и обернулся.
Никого. Не понял...
Особо удачливый снаряд рванул совсем близко, заставив втянуть голову в плечи и пакостно швырнув сверху землю, осточертевшую за этот день. Не поскупился, отсыпал изрядно. И снова за шиворот, в уши, густым градом по затылку.
Сука... В груди ёкнуло. Мой первый номер, мой друг мог отсутствовать только по одной причине. Паскудной. А значит, ему наверняка нужна помощь. Немедленно, срочно.
Другие идеи, из разряда «присел отдохнуть» или «пошёл погулять», я отмёл сходу.
— Псих! — отчего казалось важным орать его позывной не переставая, как спасительную молитву или мантру. — Псих! Псих!!!