Четыре!
Не выпрыгиваю — переваливаюсь на этот проклятый метр вдоль окопа.
Три!
Вскакиваю, бросаясь вперёд, точно в воду с самой высокой вышки.
А дальше считать не буду! Тут рядышком.
Человеку, чтобы полностью потерять себя, надо сделать всего два шага.
Первый шаг — отойти от привычного окружения цивилизации с её законами и ценностями. Недалеко, можно даже на обочину, где размываются врождённые и навязанные правила.
Второй — стать зверем, поддавшись инстинктам, созданным эволюцией ради выживания.
Выживание — оно вкусное, манящее, заставляющее видеть шкурой и слышать затылком. Оно — природное, родное, впитываемое с самого рождения и неуклонно зовущее туда, где не стреляют.
Всего два шага назад...
И я вновь окажусь в окопе, наедине с эфемерной возможностью выкрутиться из всей этой заварушки. Свалить все грехи на товарища, обелить себя, рискнуть прорваться, если сложится так, как мечталось совсем недавно.
Или отказаться от шанса спастись, не предавая последнее, что осталось на этой сраной планете у рядового первого года службы Виталиса Самадаки — дружбу.
Что-то я расфилософствовался…
Боец Маяк!
Не спать! Бегом! Зачёт по выжившим!!!
Геройствовать и пытаться оказать первую помощь вне укрытия я не стал. Заденет осколком или приголубит пулей — какой из меня тогда спаситель? Вдвоём здесь ляжем.
Не замечая ничего вокруг, прыгнул в окоп с той, прикрытой от позиций условно «наших» холмом, стороны, и, схватив Психа за шорты и бронежилет, потащил его за собой, под ненадёжную защиту земляных стен.
Любой медик приговорил бы меня к расстрелу за подобное обращение с раненым, но делать было нечего. Или так, или никак.