Глава 17 Эпилог
— Несите! Несите! — кто-то зычно ревел над ухом. — Что ты его будто куль с мукой тянешь, дубина неотёсанная!
Незнакомая, с медицинско-призывающим налётом, речь в ответ.
— Зубы пересчитаю, басурманин ты этакий! Не растряси! — и чуть громче, словно кому-то вдалеке. — И девку не щупай! Слаба она, охальник мордастый!
Ничего не соображающий инспектор раньше слышал этот голос. Часто. Ругательный такой, скандальный...
Шеф?
Откуда? И почему голове так тепло? И что с Ланой? И где...
Вопросы распирали.
С трудом приподняв веки, Сергей узрел сосредоточенную, с тяжёлой челюстью харю в гладком железном шлеме. Харя ощерилась в улыбке.
— Оклемался? — боковое зрение выцепило взволнованного Фрола Карповича. — Болит? Терпи. Тебя по затылку палкой приласкала охрана понабежавшая. Покой надобен. Починим.
— Лана?
Черепушка действительно раскалывалась, однако парень, как ни старался, не смог припомнить подробностей своего чудесного перемещения из допросной под молчаливое крылышко мужика в броне легионера.
Последнее, что стояло перед глазами как наяву — окровавленное лицо Александроса. Дальше — провал.
— Жива, — успокоил начальник. — Её следом несут. Со всем почтением, бабёнку голозадую.
Рыло ощерилось ещё больше, превращаясь в грустно-оскаленное. Похоже, женщина пришлась ему по вкусу и теперь он очень сожалел о неудачном жребии в распределении живого груза.
Иванов его даже где-то понимал. Там имелось на что посмотреть и за что подержаться.
И всё же чего-то не хватало.
— Антон?
— В городе остался. Не поспел я его привлечь. За родителями твоими бдит. С Машкой тоже порядок, — обрадовал топающий рядом Фрол Карпович. — И котейка под присмотром. Дома уже... Ты за промедление не серчай. Толечко смогли — прибыли. Всех повязали. И наружную охрану, и внутреннюю. С ними я отдельно пообщаюсь. С пристрастием.
У инспектора поменялись местами пол и потолок. Шеф извиняется? Прилюдно? Да он, скорее, побреется до сизой глади, чем признает неправоту. А тут — нате, и при всех. Куда мир катится?