Эсмар Туек молча пристально смотрел вдаль. Потом он опустил бинокль.
– Вы слышите?
– Колотушку? Да, звук очень отчетливый, несмотря даже на расстояние…
– Нет, я не об этом. Прислушайтесь.
Сосредоточившись, Фенринг услышал отдаленный негромкий рокот, шелестящую вибрацию, похожую на шум катящейся волны. В свете лун граф увидел резко оттененный надвигающийся песчаный вал, несшийся с невероятной скоростью.
Огромный продолговатый силуэт двигался к распятой на песке женщине с неотвратимостью метеора. Отчаянно крича, Рулла смогла высвободить одну руку и вырвать кол из песка. Извернувшись, она постаралась дотянуться до второго кола, а освободив руки, занялась ногами. Двигалась женщина с поразительной ловкостью, особенно если учесть, что она была на последнем месяце беременности.
– Это сильная фрименская женщина, – сказал Эсмар мертвым голосом. – Она может выпутаться из любых веревок.
– Если выпутается, сможет ли убежать от червя? – спросил заинтригованный Фенринг.
– Нет.
– Она носит твоего внука, – едва слышно произнес Стабан.
Главарь контрабандистов сердито поморщился.
– Она умирает из-за своего предательства. Нет у меня внука.
Фенринг физически ощущал напряжение, возникшее между двумя мужчинами. Жизнь и решения не были легкими в пустыне.
Граф не использовал нософильтры, а потому вдохнул горячий едкий воздух. Воздух пах пылью и меланжем. Он ни разу в жизни не видел червя так близко, и предстоящая сцена приятно воодушевляла его. Однако где-то в глубине души Фенринга шевелился липкий страх.
Рулла все еще лихорадочно пыталась освободиться, когда песок вздыбился и поглотил ее. Чудовище прошло в глубине под дюнами, затем поднялось над песком во весь свой исполинский рост и пожрало Руллу и колотушку вместе с массой песка.
Фенринг в оцепенении смотрел на игру первобытных сил, а потом опустил бинокль. От Руллы не осталось и следа.
Камера записала все до мельчайших подробностей для Шаддама. Фенринг решил сохранить одну копию у себя.
Вожак контрабандистов долго стоял молча.
– Я заставлю Стабана снова и снова смотреть на эту казнь, – сказал он, хрипло вздохнув. – Чтобы лучше запомнил преподанный ему урок.