– Создать еще один независимый канал, новый и секретный путь доставки незарегистрированной специи на другие планеты. Часть ее мы можем продавать непосредственно компании КАНИКТ: специя не будет отражена в бухгалтерских документах, это будут поставки по укороченным закрытым частным петлям. Таким образом, мы исключим всех промежуточных посредников, а это – финансово – будет очень выгодно Дому Харконненов и компании КАНИКТ.
Барон колебался.
– Да, подозреваю, что КАНИКТ будет рад альтернативе, не зависимой от имперского надзора. Если мы предложим им этот план, они почти наверняка его примут.
Барон принялся детально обдумывать эту идею, а затем лукаво улыбнулся.
– Питер, я, наверное, дам тебе пожить немного дольше.
Небо Оторио было затянуто дымом и пеплом. В городе, среди руин, продолжали местами бушевать пожары, ибо их некому было тушить. В конце концов планета сама залечит эту рану.
Прошло несколько недель после удара, и вот теперь Якссон Ару собственными глазами увидел то, что он сделал. Его не смущал ужас открывшегося ему зрелища. Он даже позволил себе мимолетную улыбку.
После атаки на Оторио стала поступать гуманитарная помощь, прибыли добровольцы для проведения спасательных операций. Якссон смог затеряться среди них. Благодетели, явившиеся помогать «этим несчастным людям», не понимали, что Оторио много сотен лет обходилась без заботливого вмешательства Империи. Выдавая себя за участника спасательной команды, Якссон раздобыл себе частный легкий орнитоптер и облетел границы зоны поражения.
Несмотря на то что тяжелые контейнеры частично испарились в плотных слоях атмосферы, ударная волна, прокатившаяся над имперскими строениями, разрушила их до основания. Весь периметр был усеян лагерями поисковиков, группы которых просеивали пепел и щебень в поисках чего-нибудь ценного. Может быть, ему удастся приобрести у этих кладоискателей нечто интересное: например, кусок оплавленного стекла как сувенир, напоминающий о его великой победе, о первом реальном ударе, нанесенном Содружеством благородных. Он пробудил Империю от спячки – это был достоверный результат.
Но не таким – почерневшим и изуродованным – хотел он помнить это некогда мирное и прекрасное место. Он закрыл глаза и представил картины идиллической планеты, где он провел так много лет. Обеспокоенная мятежностью его натуры, мать отослала Якссона на Оторио, когда он был еще совсем юным. Из троих детей Малины он считался наименее способным и, по мнению матери, не годился для дипломатии, в отличие от брата и сестры. Однако свое пребывание на Оторио Якссон не считал изгнанием; он был счастлив здесь с отцом, с которым у него были очень доверительные отношения.
Брондон Ару являлся последним представителем долгой и древней династии, но его третировали как человека, абсолютно лишенного деловой хватки. Его жена, впрочем, понимала необходимость расширения компании. Надо сказать, Малина действительно была способна принимать сложные вызовы и успешно отстаивать интересы компании, занимаясь делами, к которым у ее мужа не было никаких способностей.
КАНИКТ хотел заставить Брондона замолчать, отослать его в какое-нибудь тихое место, где он не смог бы причинить вреда своей неспособностью к делам и отсутствием интереса к ним. Много позже Малина использовала Оторио в качестве планеты, на которой удобно было спрятать импульсивного младшего сына до того момента, когда она решит, что делать с ним дальше.
Каждое лето Якссон проводил в их тайном имении на Оторио, вдали от интриг имперской политики и сложностей коммерческих хитросплетений. Тем не менее мать настояла на том, чтобы Якссон получил прекрасное образование – с помощью чтения книг и теоретических трактатов, а не на непосредственном жизненном опыте. Так получилось, что, несмотря на свой незаурядный ум, молодой человек имел идеалистические представления о политике и истории; Якссон не был прагматиком.
Его предубежденный отец слушал восторженные слова Якссона о революционном преобразовании Империи в более демократическое содружество. В душе Брондона не было огня, страсти к переменам, но он поощрял мечты сына о системе, лучшей, чем разложившаяся Империя Шаддама и его присных.
Издалека Малина тоже поддерживала страсть сына, побуждая его продолжать учебу, чтобы познать, как подорвать существующую систему. Она с большой гордостью рассказывала ему о Содружестве благородных, организации, зародившейся во времена Фондиля Коррино III; эта организация тайно росла и в течение многих поколений постепенно набирала силу. Малина наконец нашла то, что объединяло ее с младшим сыном, нашла подходящее для него дело, нашла роль, такую же важную, как и роль других ее детей.
Но пока она требовала от Якссона не выделяться, быть незаметным. Она собиралась вместе с ним тихо и исподволь готовить широкое и победоносное восстание против Империи. В конечном счете они смогли бы добиться исполнения своей мечты, правда, возможно, лишь ко времени, когда станут взрослыми внуки Якссона. Прогнившая Империя неизбежно должна была рухнуть.
Но между тем Якссон и его отец на Оторио не теряли времени даром. Они активно занимались спортом, ездили верхом на генетически модифицированных чистокровных скакунах, плавали и ныряли в местном море, вместе летали над равнинами.
Однажды вечером, за ужином, у Брондона случился удар, почти полностью его парализовавший. Теперь он едва мог говорить. Лежа в постели под присмотром врачей, Брондон оплакивал свою потерянную жизнь, а Якссон оплакивал свои разбитые надежды, связанные с отцом.
Однажды, когда за окном моросил мелкий надоедливый дождь, Якссон сидел рядом с отцом, с нежностью вглядываясь в его оплывшее лицо. Якссон говорил ему обо всем, что они раньше делали вместе и теперь никогда уже не смогут делать. С трудом выговаривая слова, старик пробормотал на ухо склонившемуся к нему сыну: