Окружающий лес продолжал изумлять своей гнетущей красотой. Мы проходили мимо зарослей лопуха с ярко-зелеными листьями и напоминавшими цветы желтыми пятнышками на них. Заметил летающего кузнечика в пол локтя длиной. Попрыгунчик заинтересовался этими вкраплениями, приземлился на лист, чтобы рассмотреть поближе, и был тут же спелёнат свернувшимся в трубочку лопухом.
Опасность здесь, похоже, таилась на каждом шагу. И даже свободная от растительности местность не являлась гарантом безопасности.
Алкос двигался впереди, выполняя роль проводника. Веры к нему у нас не было, поэтому смотрели за аналитиком в шесть глаз, стараясь заметить малейшие странности. Задействовал свое умение «дегустатор», улавливая любую особенность местности, запахи, шумы. Постепенно от всего этого многообразия начала раскалываться башка, но не спешил отключать «нюхача»: ломота в висках все же предпочтительнее отсутствия головы на плечах, а потерять ее здесь было элементарно.
Примерно через час напряженной прогулки начал различать особенности ароматов плотоядного куста, хапуги, трех видов гигантской росянки, одна из которых могла еще и струей усыпляющей жидкости пульнуть. Практически ото всех хищников растительного происхождения несло тухлятиной, однако на более тонком восприятии ощущались и другие запахи. Мне удалось вычленить их для себя, после чего оставалось лишь сличать ароматы с их носителями, чтобы закрепить полученный навык.
Сумел заметить признаки ловушек еще одного растительного охотника — паучьего корня. Он был похож на гигантскую луковицу, торчавшую из земли на полметра. От этой «луковицы» в разные стороны по земле стелились лианы, заканчивавшиеся спутанным клубком наподобие громадного паука. С растопыренными во все стороны лапами он скрывался в поверхностном слое почвы. Рассмотреть эту засаду было почти невозможно.
Как выяснилось, особая походка Алкоса предназначалась как раз для нахождения паучьих корней. Довольно скоро она сработала. Стоило нашему проводнику коснуться ногой области, охваченной лапами отростка, и те схлопнулись, пытаясь схватить добычу. Когда оголился жгут, соединявший паучка с луковицей, аналитик ловко перерубил его мачете.
— У меня ценный трофей, господа, — радостно сообщил Алкос, обрубив все «лапы». — Сердцевина паучьего корня представляет огромную ценность для алхимиков. Можно продать такой за тысячу упсов, — он спрятал добычу в свой рюкзак.
— Кент, — тихо окликнул я наставника. — Вижу, где притаился еще один паучок. Поможешь его добыть?
По моим наблюдениям, охваченная затаившимся хищником поверхность все-таки отличалась от непотревоженной. Вроде и трава та же, и опавшие листья на своих местах, но я заметил различие в оттенках покрова. Трава со слегка поврежденной корневой системой выглядела, на мой взгляд, чуть темнее.
Своей ногой рисковать не стал и бросил в ловушку сухую ветку. Не сработало. Поискал глазами подходящий предмет, но не нашел, и тогда швырнул мачете. Корни сомкнулись, обхватив оружие, и наставник быстро перерубил хвост.
— Бежим! — раздался голос Алкоса. С противоположной стороны донесся неприятный хруст.
Успел только подхватить обвитое корнями мачете и сразу дернул за аналитиком: к нам устремились сразу шесть паучков, покинув свои места охоты. Спасло лишь то, что бежать пришлось недолго: жгут, связывавший хищные корни с луковицей, имел ограниченную длину.
— У этих тварей тоже мозги имеются! — прошипел на меня Алкос. — Гибель одного паучка они могут воспринять, как случайность, а двух — уже как сигнал тревоги.
— Сразу предупреждать надо было, а не трофеями хвастаться!
— Да откуда я мог знать, что ты второго обнаружишь⁈ Кстати, а как тебе это удалось?
— Я очень наблюдательный, — ядовито ответил ему.
— Вы еще подеритесь, собиратели гербариев, — вставил свое слово наставник.
— Извини, — пошел на попятную аналитик, — вспылил не по делу. Давайте все-таки будем вести себя осторожнее.
Меня всегда настораживает, когда кто-то извиняется без вины. Особенно люди, типа Алкоса. Захотелось ответить кратко и емко, но сдержался, когда Ларика ухватила за руку.
— Давайте лучше перекусим, — предложила она.