— Дмилыч, у меня сердце едва не остановилось, когда ты сорвался! — запричитал аналитик, как только мы выбрались на относительно ровную и широкую площадку.
— Все претензии к зверю — он не стал предупреждать, когда кинется на меня.
— Я же велел быть внимательным! Шорох даже мне был слышен, хотя барс подкрадывался к тебе.
— Мог бы и мне просигналить. Ладно, давай не будем. Что мог, я сделал, — мне был неприятен этот человек, даже разговаривать с ним не хотелось. — Долго еще до Долины?
— Два часа ходу, если ничего не случится, — ответил он. — Да, по поводу стрельбы… Барса пулей вообще не возьмешь. Он — родственник чешуйчатой пумы, только сами чешуйки мельче и поэтому в глаза не бросаются.
— Точно! — я ударил себя по лбу и, порывшись, выудил из кармана чешуйку моей знакомой. Пластинка пахла также.
— Пойдем в пещеру, — предложил аналитик. — Там имеется родник с ключевой водой.
— И тут пещера? — я сильно удивился, но двинулся следом.
— Притопали, — упавшим голосом прошептал Алкос, резко остановившись.
Мы услышали негромкое рычание и увидели израненного барса.
Не знаю, с кем он схлестнулся, но в шкуре сплошь и рядом были выдраны клочья мелкочешуйчатой шерсти, некоторые раны кровоточили. Стоял хищник на трех лапах, держа четвертую на весу. И самое страшное — за его спиной стояли пять вполне себе здоровых особей.
Почему-то сразу определил в израненном самца, а в остальных — самок. Похоже, мы наткнулись на прайд. Вполне возможно, что прямо к обеду — уж больно плотоядно нас изучали стоявшие за пострадавшим. Однако у него самого взгляд был печальный и слишком умный для животного. А еще зверь явно принюхивался к нам.
Стоило двум самкам чуть приблизиться к нам, и вожак негромко рявкнул. Те остановились.
— Почему они… — начал было Алкос.
— Мужик команды не давал, а бабы захотели проявить инициативу, — выдал первое, что пришло в голову.
— И что нам делать?
— Точно — не убегать.
— Почему? — спросил аналитик.
— Это слишком ожидаемо, — двинулся прямо к самцу, попутно задавая себе вопрос: «что и зачем я сейчас вытворяю?».
Как говорил один знакомый десятник, чтобы именно мне выжить в Рубежье, надо своим поведением удивлять всех и, прежде всего, себя. Удивлен ли я, что направляюсь к раненому хищнику, способному прибить меня взмахом когтистой лапы? Скорее да, чем нет.