— Почти, — немного удивило его признание, но я спешил поделиться новыми сведениями. — Смотри, какая штука получается: в момент его проникновения имели место сразу три события. Сначала через локан проскочил пришелец, затем копье нашего друга, а следом ударила молния, заставившая закрыть глаза.
— Молнию мы ему точно не создадим, — Тибул присел рядом со мной.
— Давай пробовать все по очереди. Сначала самое простое: пусть во время прохода закроет глаза.
— Он согласен с твоими доводами.
— Откуда знаешь?
— После ментального контакта ему теперь открыты твои мысли.
— Телепатия?
— Наверное, — Тибул пожал плечами.
На этот раз я почти не верил в удачу, мысленно готовясь к новым экспериментам. Отдал приказ чужаку, и даже попросил чуть задержаться в непосредственной близости от возникшей рябя, а когда оттуда показалась зубастая морда на длинной шее, дал команду закрыть глаза и двигать вперед. Кентавр… благополучно проскочил через окно! Да еще успел что-то бросить нам из чужой реальности.
Пока я провожал взглядом скорпионса, Тибул тремя метательными ножами расправился с прибывшей змеей. Других гостей с той стороны не последовало.
— Мешочек? — поднял нечто, похожее на кисет, и высыпал содержимое на ладонь. В лучах солнца засверкали шесть голубых полупрозрачных камней, каждый размером с виноградину. — Что за камешки?
— Он сказал, это подарок, — со вздохом облегчения сообщил Тибул.
— Очень интересный рисунок камней. Представляешь, внутри каждого две черных точки. Прямо, как глаза кентавра!
— Интересно, сколько такой может стоить?
«Камень очень похож на сапфир. Минимальная цена — сто пятьдесят тысяч упсов, — сообщила автономка и добавила: — Может иметь скрытые назначения».
— Скорее всего, дорого. Думаю, показывать их кому-то в Рубежье вообще не стоит, — передал три камня мужику, но он тут же вернул мне один.
— Знаешь, Дмилыч, сколько бы они ни стоили, ты мне сейчас свободу вернул, поэтому так будет правильнее.
Спорить не стал.
— Я сейчас направляюсь к хутору «Три клыка», а оттуда — в Гринск.
— Через тоннель контрабандистов? — как о само собой разумеющемся спросил бывший арестант.