Ружейные патроны не подошли к его отмеченному непонятными надписями пистолю. Револьверные патроны также остались в поклаже.
«Как-то я расслабился, заведя наплечную кобуру и внутренний карман на зипуне. Револьвер и малахитовая пластинка нашли свои места, боезапас и деньги перекочевали в сумку, а та – на спину лошади, где и сейчас покоится. Надо будет себе наплечную торбу для походов соорудить или мешок по типу рюкзака. – Он вспомнил, что с такими они вместе с Радимом вышли из Смоленска. – Не фиг таскать мелочь и патроны в карманах брюк».
Небольшой суммой наличности Еремеев обзавелся, собрав трофеи. Наполнил один карман портков монетами, другой – ружейными патронами. Брюки снова потянуло вниз от тяжести. Пластину переложил в карман рубахи, поскольку в жупане не нашел ничего подходящего, а шестизарядный револьвер занял привычное место под мышкой.
Александр ехал, изредка подгоняя кобылку. Справа лес, слева болото. Лягушки соревновались в вокальном мастерстве с пернатыми, скрип телеги добавлял свои аккорды. Наслаждаясь симфонией, ездок вглядывался вперед с единственной мыслью:
«Если хоть кто-то попытается встать на пути, даже имени спрашивать не стану. Возьму одно из ружьишек и с двух стволов в упор. На сегодня приключений более чем достаточно!»
Спокойной дорога оставалась только с версту, а потом со стороны леса раздались выстрелы. Еремеев даже застонал от негодования, но заставил кобылку остановиться. Он схватил ружье, сумку с патронами и соскочил с телеги.
– Без меня не уезжай, – сказал он лошади, стреножив животное. – Я быстро, гляну, кто там шумит, заставлю замолчать и назад.
«Леший у себя порядок навести не может, а туда же – о кикиморе заботу проявляет. Какого фига там происходит?! – Александр шел, не особо скрываясь. – Так, а чего я всполошился, может, кто-то просто поохотиться вздумал? Вроде нежить окраины леса не особо охраняет?» – Он уже собрался повернуть назад.
– А-а-а! – раздалось невдалеке.
Кричал либо ребенок, либо женщина, и это сразу заставило Александра поменять планы:
«Догадались же в свое время женщин на охоту брать, небось еще и оставляют одних без присмотра, а хищникам все равно, кого грызть».
– Отстаньте от меня, гады! Убью всех! – снова донесся тот же голос.
– А-а-а! – теперь уже орал мужик. – Тварь! Кусаться! Вяжи ее шибче, иначе за себя не ручаюсь.
«Вон она, какая здесь охота! Тогда я тоже за себя не ручаюсь». Еремеев прибавил ходу и выскочил на поляну, где двое в таких же жупанах, как у него, возились с девушкой, повалив ее на траву.
– А ну встать, подонки! – заорал он.
Один попытался откатиться в сторону и схватить валявшийся рядом пистоль. Грянул выстрел. Насильнику угодило в грудь, но второй успел нажать на спусковой крючок за мгновение до Александра. Удар сбил с ног Еремеева, но проворного стрелка от гибели это не спасло.
Понимая, что в лесу могут быть и другие, Александр постарался скорее перезарядить оружие. Он не ошибся – на поляну выскочили еще четверо с ружьями.
«Сколько же вас на мою голову? – Пальнул еще дважды, вскочил и рванул к ближайшему дереву. Увидел еще одного типа, у которого одежда была побогаче, а два его пистоля глядели прямо в лицо. – Только бы амулет выдюжил».
Еремеев кинул ружье в офицера, упал навзничь и покатился по траве, пытаясь в таком положении выхватить револьвер из наплечной кобуры. Он помнил, что там оставался один патрон, который сейчас был бы весьма кстати.
Выстрелы последовали один за другим. Не все пули пролетели мимо, парочку приняла на себя защита малахитовой пластины.