Хозяином второй квартиры был очень известный в то время в Петрограде артист Михаил Антонович Ростовцев. Он был великолепным комиком, играл и в драме и в оперетте, снимался в кино, и люди старшего поколения до сих пор благодарно улыбаются, вспоминая, сколько он им доставил минут искреннего веселья. Человек он был и в жизни веселый, добродушный, гостеприимный. Зарабатывал он очень много, и его любили не только зрители, но, что бывает гораздо реже, и товарищи по работе, зарабатывавшие много меньше.
На этот раз Пантелеев купил большую корзину цветов, позвонил по телефону к Ростовцеву на квартиру и сказал домработнице, чтобы она никуда не уходила, потому что через полчаса принесут цветы. Домработница, увидев цветы, сняла дверную цепочку. Пантелеев и Гавриков внесли корзину, поставили ее на стол, а потом домработницу связали и заткнули ей рот. То, что хозяев нет дома, они прекрасно знали: у Михаила Антоновича была премьера в театре, а на первые спектакли жена его обязательно ходила вместе с ним.
Здесь пришлось повозиться, чтобы найти ценности, но, впрочем, нашлись они легко. Ростовцев не считал нужным особенно их прятать.
На случай, если домработница забудет его имя, Леня оставил записку: «Уважаемый Михаил Антонович, вынужден был позаимствовать у Вас. Не сердитесь. Искренний поклонник Вашего таланта Леня Пантелеев».
Вот из этой записки Иван Васильевич впервые узнал имя противника, с которым предстояла ему долгая и упорная борьба, впервые узнал имя появившейся на уголовном небосклоне новой яркой звезды.
Очень скоро ему пришлось услышать о Пантелееве еще раз. Ограбили молодую хорошенькую актрису. Ей позвонили в дверь, когда она была одна дома. Леня сказал, что он из ГПУ, и показал какую-то карточку, которую она, конечно, не разглядела. Он был в кожаной тужурке и в кожаной фуражке — так в то время часто одевались сотрудники ГПУ. Она удивилась, какие могут быть у ГПУ дела к ней, но дверь беспрекословно открыла. Вошли двое. Дверь аккуратно закрыли и заперли. Потом Пантелеев очень вежливо поклонился и сказал:
— Позвольте представиться, Леня Пантелеев.
Тут уже актриса поняла, что впустила бандитов. Актеры- народ общительный. Ростовцев раз двести рассказывал своим коллегам о том, как его ограбили, и показывал записку, оставленную грабителями. Слух о Пантелееве шел уже по Ленинграду.
У актрисы хватило выдержки гостеприимно сказать:
— Заходите, Леня. Что-то вы зачастили к актерам. Любите театр?
— Люблю, — сказал Пантелеев, — но актеров навещаю только по необходимости. Я надеюсь, вы не будете поднимать шум, тогда мы вас и связывать не станем.
— Не буду, — сказала актриса.
После этого они дружной компанией пошли по квартире. Актриса была небогата, и ценностей у нее было не много. Все, что было, поместилось в карманах. Чемодан, который принес Гавриков, оказался пустым.
— Мало зарабатываете, — сказал укоризненно Пантелеев. — При вашем таланте можно было бы и побольше приобрести, а так, знаете, неудобно: выходит, вроде мы с Митей себе в убыток работаем. Ну, правда, шуба у вас хорошая.
Пантелеев подошел к шкафу и открыл его. Действительно, шуба висела здесь. Это была хорошая котиковая шуба, на которую актриса долго копила деньги, разъезжая по концертам и во многом себе отказывая.
Сохраняя по-прежнему шутливый тон, актриса сказала:
— Ленечка, неужели вы у меня заберете шубу? Сейчас зима, а у меня и театр и концерты. Потом, честно вам скажу, это единственная дорогая вещь, которая у меня есть.
Пантелеев улыбнулся. Ему нравились выдержка и хладнокровие актрисы.
— Ну как, Митя? — спросил он. — Действительно нехорошо обижать женщину.
— Что ж, — сказал Гавриков, — я не возражаю.
ebooksa