— Они пришли сюда, чтобы убивать. Или умирать, — сдавленно продолжила Нечаева. — Это их выбор. Их судьба. А вы не умрете.
И на последних словах ее голос стал крепче. Девушка отодвинулась от меня, чтобы заглянуть в лицо. Я заметил, что глаза Арины Родионовны блестят от слез.
— Отец сказал, что объявили о первом бое у озера. Я побежала туда.
— Это опасно…- начал было я.
— Я успела к самому финалу, — продолжила она, словно не слыша меня. — И видела…
— Не стоило, — я мягко погладил ее по волосам.
Арина странно на меня посмотрела, словно решаясь что-то сказать, но закусила губу и качнула головой.
— Мне жаль, что я недостаточно сильна, чтобы стать с вами рядом.
— Не думайте об этом, — заволновался я. — Все хорошо.
— Вы, наверное, очень устали после дуэли, — произнесла Нечаева, словно опомнившись. — Вам нужно отдохнуть, Павел Филиппович.
Она отпустила меня, отошла на пару шагов, убрала руки за спину и взглянула на свои испачканные в траве ступни.
— Вам не стоит приближаться к местам поединков. Вас может случайно зацепить…
— Те люди ведь не были людьми, — сказала она, будто размышляя вслух. — Они были безумны.
— Вы не должны были этого видеть. Прошу, не думайте об этом…
— Хорошо, — внезапно согласилась моя помощница и кивнула для верности.
— Увидимся после полудня? — уточнил я, и Арина Родионовна робко мне улыбнулась.
— С радостью, Павел Филиппович, — тихо произнесла она. — Я пойду. Папенька там, наверное, с ума сходит.
Она развернулась и быстро пошла по дорожке. А я стоял и смотрел ей вслед, пока Нечаева не скрылась из виду. Вздохнул и направился к дому. Поднялся по ступеням крыльца, открыл входную дверь, и застыл на пороге.
В гостиной слышались голоса. И один из них был мне знаком. Я поморщился, и все же вошел в дом.
В гостиной сидели моя мачеха, Софья Яковлевна, и Свиридова. И едва я вошел, на лице Елены Анатольевны мигом проступила тревога: