— Знаю, что вы приехали отдельно от родственников. Вы собирались сюда, не ведая про особенности пребывания на территории. И наверняка привезли с собой одежду, которую вам рекомендовала взять ваша мудрая бабушка.
— Скажу больше, что она сама собрала вещи и выслала мне их домой, — признался я и тут же пояснил, — она была уверена, что на моих вещах не будет герба семьи. А здесь стоит демонстрировать свою принадлежность к фамилии.
— И она не просветила вас относительно продуктов, потому как была уверена, что на въезде вашу машину все равно досмотрят. Да и кто додумается везти с собой в гости еду, — мужчина хитро улыбнулся.
— Мой помощник, — ответил я. — Он у меня человек простой. И был уверен, что на приемах не станут сытно кормить.
— Думаю, что вы не прятали ничего намеренно и вашу машину пропустили без досмотра.
— Так и было. Но охрана у вас хорошая. Остановили, документы проверили… — начал я выгораживать парней, которые встретили нас на дороге.
— Я не стану никого наказывать, Павел Филиппович. Сложно винить людей в том, что они испытывают к вам уважение.
— С чего это? — я удивленно приподнял брови.
Мы дошли небольшого озера, которого до того не было видно из-за искусно высаженных кустов. Деревянный мостик уходил в воду и на нем сидел мальчишка в льняной рубахе и соломенной шляпе. При виде нас он подскочил, вытаскивая из воды удочку. А потом подхватил ведро, чтобы побежать нам навстречу.
— Я рыбы наловил, — выпалил он с гордостью, демонстрируя добычу и улыбку, которая казалась умилительной из-за отсутствия переднего зуба.
— Ну-ка покажи? — заинтересованно уточнил император и заглянул в ведро. — Я думал, ты котам решил добыть, чтобы побаловать. А тут прямо чудо какой улов. Смотрите, Павел Филиппович.
Я подошел ближе и заглянул в ведро. Там в воде, присыпанной травой, чтобы рыба не плескалась, ходило несколько некрупных карасей.
— Уха выйдет знатной, — вынес я свой вердикт.
— Глеб Станиславович, — мальчишка протянул мне руку, и я пожал худенькую ладошку. — А вы тот некромант, который мертвых видит?
— Глеб, где твои манеры? — пожурил его отец.
— Но я должен узнать. Другого шанса может и не быть, — мальчишка состроил умильную рожицу, и правитель закатил глаза. — Павел Филиппович, а вы можете песиков возвращать с того света?
— А зачем?
— Ну, если песик погиб и его надо вернуть, — упрямо повторил сын императора, напомнив мне Фому.
— Никого возвращать не надо, — терпеливо пояснил я. — Потому как если кто-то уходит, то он обретает шанс жить в другом свете. А если его вернуть и оставить тут насильно, то он будет мучиться.
— Не будет. Я ведь мучить его не стал бы, — в глазах мальчишки загорелось возмущение.