— А, это вы, — морщинистое лицо старичка расплылось в странной холодной улыбке. Он поправил очки в толстой роговой оправе. — А я тут с гостем засиделся. Места здесь глухие, людей мало. Каждому радуемся. Но охранник прервал меня, вот и получилось. Да вы подойдите, посмотрите.
Он поманил гостя к себе. Мужчина подошел, заглянул в открытую черепную коробку. И едва не отшатнулся.
В череп был вложен искусно вырезанный мозг. Точь-в-точь человеческий. Только одну из извилин пересекала черточка.
— Рука дрогнула вот тебе и пожалуйста, — сокрушенно вздохнул Карло. — Теперь образец будет вечно пускать слюни.
Сыщик промычал что-то невнятное. Глаза его были выпучены и следили за вошедшим.
— А жаль. Хороший был, — продолжил Карло с искренним переживанием. — Почти выдержал переселение. В моей работе, знаете ли, есть нюансы, которые нужно соблюдать.
— Неужели, — вежливо поддержал беседу князь.
— Конечно же, молодой человек. Образец должен быть живым. И в сознании. Так сказать, почувствовать все тонкости работы на своей шкуре. Да и попытка одна.
Карло довольно хихикнул.
— Иногда они часами мучаются. Представляете? Проходят путь от заготовки до настоящего шедевра. Больно, наверное, бедняжкам, — в его сочувствие поверил бы только сумасшедший. — Ну, искусство требует жертв. А такое великое искусство… У этого, правда, рот чуть скошенным получился.
Он повернул куклу к гостю. Лицо манекена в точности повторяло лицо сыщика. Только от уголка губ до самого уха виднелась тонкая трещина.
— Старею. Руки уже не те. Но ладно. Зачем пожаловали? Хотите получить вечное тело? Пройти обряд?
Карло снова хихикнул и с надеждой посмотрел на гостя. Тот поспешно покачал головой:
— Нет, мастер. Я хочу просить вас о помощи.
— Что ж, слушаю, — с некоторым разочарованием уточнил старик.
— Мне нужно, чтобы вы вытащили из Преисподней одного человека.
— И кого же? — полюбопытствовал Карло.
— Цареубийцу, — после недолгого молчания ответил гость.
— Да вы что? — хохотнул Карло, ударив себя по бедрам. — Цареубийцу? Это будет дорого стоить.
— Я готов заплатить, — подтвердил князь. — Это аванс.