Но недолго длилось мое счастье, потому что, посмотрев на меня, он сказал:
– Я же предлагал вам отказаться, Мельник. Ну почему вы не воспользовались моим предложением?
Не знаю почему, но эти слова прозвучали для меня оскорбительно. Я два года делала все от меня зависящее, чтобы не подвести группу, не дать ему повода быть мной недовольным. А он готов так легко избавиться от меня.
К горлу подкатил ком, и в глазах защипало, после чего я их сразу же закрыла. Встав – откуда только силы появились, – я поприветствовала Ремарка и, получив разрешение удалиться, направилась прочь. Что-то я расчувствовалась. Неужели гормональный сбой из-за физических нагрузок?
В этот вечер, разговаривая со мной об успехах группы, он очень внимательно за мной наблюдал и под конец спросил:
– Мельник, с вами все в порядке?
Посмотрев на своего командира, я ответила:
– Да, сэр.
И, уже уходя, подумала: что может со мной быть не так?
Я устало потер переносицу. День был трудным, а завтрашний предстоит еще труднее. Внезапно дверь кабинета открылась, и вошел Рассел.
– Привет, побратим. Что невесел, сидишь, головушку повесив?
– Да, все эти проблемы с недавно открытой планетой. Уже вторую неделю пытаемся разобраться с различными несостыковками и только теперь, кажется, более-менее навели порядок.
– А… Так именно поэтому Тиберий понесся с таким счастливым видом к генерал-адмиралу?
Я хмыкнул.
– Скорее всего.
– А я только что прилетел от своих. Пока проверишь шесть групп… Еле на ногах держусь. А как там твои?
– Был у них полтора месяца назад, – устало вздохнул я.
– И?
– Ну, Гордеев говорит, что среди моих уже четко видно, кто отсеется после окончания первого испытательного срока.