— Всего лишь предатель… — сказала Эмер презрительно. — Сложи оружие — и останешься жив.
— Это вы — предатели! — ощетинился гвардеец, воинственно направляя копье в ее сторону, но напасть или оборониться не успел, потому что свалился на пол, как подкошенный.
Подозревая ловушку, Эмер медлила к нему подойти. Потом приблизилась, пнув поверженного врага в плечо. Он лежал, как мертвый.
— Что ты с ним сделала? — спросил Годрик.
— Не знаю… — растерянно ответила Эмер, разглядывая гвардейца. Но на смену растерянности пришла деловитость, и она принялась обыскивать его в поисках ключей.
— Будем считать, что он умер от лицезрения твоей красоты, — сострил Годрик, хотя сейчас было не до шуток.
— От такого не умирают, ты же жив до сих пор, — отмахнулась Эмер.
Ключи отыскались, и она поспешила освободить мужа, а когда цепи упали на пол, бросилась Годрику на шею, душа в объятиях.
Он только охнул, когда она задела свежие раны.
— Прости, пожалуйста! Я нечаянно! — затараторила Эмер.
Годрик промычал в ответ что-то невразумительное и принялся разминать затекшие руки.
— Как тебе понравилось спасение? — не утерпела она с расспросами. — Мне повара помогали. Кто бы мог подумать, что из них получатся отменные воины!
— В твоем отряде прибавилось? Там сейчас не только женщины, но и кашевары?
— И это вместо благодарности!
— Я должен был знать, что моя жена не станет сидеть, сложа руки, — проворчал Годрик и вдруг притянул ее к себе, и поцеловал углом рта в висок, чтобы не запачкать кровью. — Надо бы отшлепать тебя до красных яблочек, но — клянусь ярким пламенем — я очень рад твоему появлению. Что Тилвин? Жив?
— Тилвин спит, — невинно ответила Эмер. — Между прочим, ты снова грозишься. А ведь я в очередной раз спасла тебя. Мне полагается награда…
— Надо найти леди Фледу и Острюд, — перебил ее Годрик. — О наградах порассуждаешь потом. Тебе известно, где они?
— Известно. В комнате над собором,
— Вот туда и направимся, — сказал Годрик, разоблачая одного из тюремщиков — того, что был повыше ростом.
Когда он переоделся, Эмер покачала головой: