— С разбитой физиономией ты никак не тянешь на королевского стража.
— Буду отворачиваться, — пообещал Годрик.
Они оттащили гвардейцев в одну из клеток и сложили рядком. Потом замкнули двери
— Со стражей надо расправиться быстро, чтобы не успели поднять тревогу, — рассказывала Эмер, пока они поднимались по лестнице. — Тилвин сказал, что у них особый приказ, если с ним что-то случится.
— Мне он говорил то же самое. Но сейчас поздно волноваться об этом. Хотя ты поступила крайне неразумно.
— Неразумно?! А ты поступил очень умно — взял и сдался! Мог хотя бы отправить весточку королеве!
Годрик покосился на нее, но ничего не ответил.
Наверху их встретил подмастерье и, узнав бывшего хозяина, поспешно поклонился.
— Что делаешь, дурак? — остановл его Годрик. — Сейчас увидят и раскусят в два счета.
— Иди к повозкам, — велела Эмер, — скажи, что мы придем через четверть часа, пусть будут готовы.
Подмастерье кивнул и убежал, а Эмер объяснила Годрику план побега.
— Ты пагубно действуешь на всех, — только и вздохнул он, — кто следующим встанет под твои знамена? Садовники?
— А ты занудствуешь, как святоша на проповеди, — фыркнула Эмер. — Если бы не я, так и висел бы в подвале в виде настенного украшения. Зачем ты вообще явился к Тилвину? Это не благородство, а глупость. Глупость!
Они были уже возле собора, и Эмер ускорила шаг, но Годрик вдруг потянул ее за руку, останавливая.
— Может и глупость, — сказал он серьезно. — Такая же, какую выкинула ты, бросаясь за мной против разбойников. Не ты ли говорила, что муж и жена — неразлучны? Как же я мог оставить тебя? Теперь мы везде вместе.
У Эмер перехватило дыхание от таких слов, но она еще раз фыркнула и пошла вперед, проверяя, хорошо ли выскальзывает меч из ножен:
— Что касается поболтать красиво — тут тебе нет равных, Годрик Фламбар, — сказала она. — Как был болтуном, так и остался. Шевели ногами, если хочешь спасти милую сестрицу.
Он взял ее за плечо, опять останавливая, и заглянул в глаза. И улыбнулся.
— Ну ладно, ладно, считай, я растаяла от твоих улыбочек, — Эмер отвела глаза, чувствуя, что краснеет. — Все, пошли! Поулыбаемся друг другу потом, когда спасемся.
Ее огорчило, что он опять не сказал ни слова о любви, хотя это было бы очень к месту и сообразно событиям.
ebooksa