— Что-то случилось? - Я натягиваюсь, напрягаюсь каждой мышцей в теле, потому что уже готова бить себя по чему угодно за то, что мгновение назад подумала, что с моим ребенком все в порядке. Может быть... - Антон, умоляю тебя, не тяни!
— Да успокойся ты! - злится он и в ответ на мои попытки освободиться прижимает еще крепче.
— Что с Асей?
— С ней все хорошо, женщина, сейчас придет врач с коляской, и я тебя к ней отвезу. Просто... Помолчи и дай мне сказать.
Я выдыхаю и напрягаю слух.
Наверное, это что-то важное, раз моему непроницаемому и циничному майору тяжело решиться заговорить. Обычно ему не требуется пауза: рубит сразу с плеча, без украшений и рюшей. Я уже привыкла и давно перестала считать это грубостью. Просто не всем людям - в особенности мужчинам - дано родиться деликатными. И кто знает, был бы он тем мужчиной, в которого я влюбилась, если бы осторожничал с каждым словом.
— Я испугался за вас обеих, Йени. - Он тяжело вздыхает и с шумом выдыхает через нос. - Пока ты была у врачей, и меня к тебе не пускали, я просто... на секунду представил, что... если случится что-то херовое - и тебя в моей жизни больше не будет. Никто не будет отвечать на мои сообщения с задержкой в пару минут. Никто не будет забрасывать меня ссылками на любимую музыку. Писать длинные смешные сообщения с кучей дурацких смайликов. Никто не будет требовать купить саженец миндаля и посадить его на участке, хоть там еще идет строительство. Никто не будет мешать мне спать громким сопением, когда простужена. Никто не выйдет меня встречать после работы. И тот уродец из лоскутов так и останется недоделанным в корзине под столом.
— Это заяц, - шмыгаю носом, прекрасно зная, как тяжело было ему решиться на эти слова. Моему молчуну и буке, вдруг вот так одним махом признаться, что все мои глупости, которые обожает высмеивать, на самом деле для него... важны? -Хотя признаю, очень странный заяц.
— Главное, не показывай его ребенку, пока она не достигнет возраста, при котором сможет понять мои объяснения о генетике и все такое.
— Ты самый ужасный человек на свете, мужчина, - улыбаюсь ему в плечо, немного прикусывая ткань футболки, чтобы не разреветься. - Даже в любви признаться не можешь по-человечески.
Он кивает.
Стягивает руки вокруг меня, словно кольцо наручников.
— Я представил, какой была бы моя жизнь без тебя, Йени. - Ухмылка с привкусом горечи. - Честно? Я бы не смог больше... один. Мне даже думать об этом тошно, Очкарик. Понимаешь? Вообще не понимаю, как смог прожить без тебя почти два месяца зимой. Как приезжал домой и не дурел в тишине. Разрешаю назвать меня долбоебом. Даже сопротивляться не буду.
Несмотря на то, что в одной из вен на моей руке торчит игла, я все равно обнимаю его в ответ. Осторожно, как ящерица, цепляясь за ткань кончиками пальцев.
— Ты самый дорогой для меня человек, Очкарик. Ты и Ася.
— Мы будем тебя беречь, - говорю за нас обеих, потому что знаю - маленькое сердечко нашей дочери уже безгранично любит своего вредного папу. - Отпаивать липовым чаем и кексами с изюмом.
Несколько минут Антон просто молчит.
Держит меня и громко дышит в ухо, как будто восстанавливается после изнуряющего бега.
— Не бросай меня никогда, хорошо? - просит он. Так открыто, как никогда раньше.
Как будто только сейчас решился снять остатки своей непробиваемой драконьей кожи, которую я раз за разом пыталась с него соскрести.
ebooksa